босоногіе матросы двигались взадъ и впередъ, разсматривая свои ушибы и пораненія. Уфти-Уфти взялся за палецъ Парсонса, сильно дернулъ его и вставилъ суставъ на мѣсто. Въ то же время я замѣтилъ, что суставы на рукѣ у канаки были разбиты и окровавлены. Онъ показывалъ ихъ всѣмъ, скаля свои красивые бѣлые зубы, и объяснялъ, что эти раны произошли отъ удара Лар сену по зубамъ.
— А, такъ это былъ ты, мерзавецъ! — грозно спросилъ его ирландецъ Келли, бывшій грузчикъ, который совершалъ свое первое путешествіе по морю въ качествѣ гребца охотника Керфута.
Онъ выплюнулъ зубы вмѣстѣ съ кровью и угро жающе иодошелъ къ Уфти-Уфти. Тотъ отскочилъ назадъ къ своей койкѣ, но тотчасъ же снова подскочилъ къ Келли съ длиннымъ острымъ ножомъ въ рукѣ.
— Эй, перестаньте, вы мнѣ надоѣли, — вмѣшался Личъ. При всей своей молодости и неопыт ности онъ былъ, повидимому, атаманомъ кубрика.
— Убирайтесь, Келли, и оставьте Уфти въ покоѣ. Развѣ онъ зналъ въ темнотѣ, что это были вы?
Келли, ворча, повиновался, а канака снова показалъ свои бѣлые зубы въ благодарной улыбкѣ. Онъ былъ очень красивымъ типомъ островитянина, линіи его фигуры были почти женственныя и въ его большихъ глазахъ свѣтилась мягкость и мечта тельность, которая противорѣчила его репутаціи забіяки и драчуна.
— Какъ это онъ могъ улизнуть? — спросилъ Джонсонъ.
