Узнавъ объ этомъ, Катерина не столько отъ жары, сколько на зло, всю слѣдующую ночь напролетъ сама не спала и не дала глазъ сомкнуть матери, все время жалуясь на страшную духоту. На слѣдующее утро мать сказала синьору Лиціо:
— Другъ мой, тебѣ, кажется, и горя мало, что дочка мучается. Отчего ты не хочешь пустить ее спать на балконъ? Она сегодня ночью не знала ни минуты покоя отъ духоты. И что же удивительнаго, что дѣвочкѣ хочется слушать соловья? Юности любо все, что на нее походитъ.
— Ну, ладно, — сказалъ Лиціо, — сдѣлай ей тамъ постель, какую она хочетъ, да повѣсь какія-нибудь занавѣски: пускай спитъ и слушаетъ соловья, сколько хочетъ.
Дѣвушка тотчасъ принялась устраивать себѣ постель. На слѣдующій же вечеръ она, собираясь спать на новомъ мѣстѣ, успѣла сдѣлать Ричардо условный знакъ; тотъ немедленно понялъ, что̀ ему дѣлать. Синьоръ Лиціо слышалъ, какъ дѣвушка улеглась, заперъ дверь, которая вела изъ его комнаты на балконъ, и самъ легъ.
Ричардо, услыхавъ, что все въ домѣ стихло, съ помощью лѣстницы поднялся на стѣну, а съ нея, рискуя свернуть себѣ шею въ случаѣ паденія, перелѣзъ на другую стѣну и, наконецъ, добрался до балкона; здѣсь его съ восторгомъ встрѣтила дѣвушка. Долго они обнимались и цѣловались… Ночи стояли короткія, наслажденіе было громадное; не замѣтили они, какъ и день насталъ… Катерина, засыпая, правою рукою обвила шею Ричардо…
Съ наступленіемъ дня синьоръ Лиціо поднялся отъ сна, вспомнилъ, что дочка спитъ у него на балконѣ, потихоньку открылъ дверь и сказалъ про себя: «Дай-ка взгляну, какъ-то у насъ Катерина спала эту ночь подъ соловьиную пѣсню?»
Онъ прошелъ къ кровати, раздвинулъ пологъ и увидѣлъ дочку съ Ричардо… Онъ узналъ Ричардо, ничего не сказалъ, потихоньку вышелъ, отправился къ женѣ и крикнулъ ей:
— Вставай скорѣе, жена! Вѣдь дочка-то твоя поймала своего соловья!..
— Можетъ ли это быть! — воскликнула мать.
— Сама увидишь, только поторопись, — сказалъ Лиціо.
Жена его поспѣшно одѣлась и пошла за нимъ. Они вмѣстѣ подошли къ кровати, раздвинули пологъ, и Джакомина во-очію убѣдилась, что дочка дѣйствительно изловила и держитъ соловья, пѣніе котораго такъ прельщало ее.
Мать, жестоко разгнѣвавшись на вѣроломнаго Ричардо, собиралась поднять крикъ и разругать его на чемъ свѣтъ стоитъ. Но синьоръ Лиціо остановилъ ее.
— Стой, жена, — сказалъ онъ ей, — коли любишь меня, молчи, не пикни. По моему вотъ какъ: коли она его изловила, такъ онъ ея и будетъ. Ричардо добрый малый, вдобавокъ богатый, черезъ него мы породнимся съ хорошими людьми. Коли онъ захочетъ покончить со мною по добру по здорову, то долженъ на ней жениться; не даромъ же онъ впустилъ соловья въ ея клѣтку.
Жена, видя, что муженекъ не очень опечаленъ этимъ происшествіемъ, и сама тотчасъ успокоилась; чего жъ ей было роптать? Дочка отлично выспалась, да еще и соловья изловила. Джакомина и умолкла.
Тѣмъ временемъ Ричардо проснулся. Видя, что ужь насталъ день, онъ помертвѣлъ отъ испуга и тотчасъ разбудилъ Катерину.