тивополагается дѣйствительности, какъ данной вообще н дѣйствительности самосознанія въ особенности, поэтому по существу она есть только вѣра.
Это чистое сознаніе абсолютной сущности есть отчужденное сознаніе. Теперь необходимо ближе разсмотрѣть, какъ опредѣляется то, по отношенію къ чему сознаніе является другимъ, и его слѣдуетъ разсматривать только въ связи съ этимъ другимъ. Прежде всего это чистое сознаніе, повидимому, противостоитъ только міру дѣйствительности. Но такъ какъ оно есть бѣгство изъ этого міра и благодаря этому является опредѣленіемъ противоположности, то оно имѣетъ эту противоположность въ себѣ; поэтому чистое сознаніе по существу отчуждается отъ самого себя, и вѣра представляетъ собою только одну сторону его. Другая сторона передъ нами уже возникла. Чистое сознаніе есть именно рефлексія изъ міра образованія, въ томъ смыслѣ, что его субстанція, такъ же какъ и комплексы, на которые она расчленяется, обнаруживаютъ себя такими, каковы они суть въ себѣ, т.-е. духовными существенностями, абсолютно безпокойными движеніями, или опредѣленіями, которыя непосредственно снимаютъ себя въ своей противоположности. Ихъ сущность, т.-е. простое сознаніе, есть, слѣдовательно, простота абсолютнаго различія, которое непосредственно не есть различіе. При этомъ это сознаніе является чистымъ бытіемъ для себя, не даннымъ единичнымъ, но въ себѣ всеобщей самостью, какъ безпокойнымъ движеніемъ, захватывающимъ и проникающимъ въ спокойную сущность дѣла. Слѣдовательно, въ немъ дается достовѣрность, знающая себя непосредственно какъ истину, чистое мышленіе — какъ абсолютное понятіе, со всею властью его отрицательнаго момента, который уничтожаетъ всякую противоположную сознанію предметную сущность и обращаетъ ее въ бытіе сознанія. Это чистое сознаніе вмѣстѣ съ тѣмъ совершенно просто, потому что его различіе въ то же время не есть различіе. Но, какъ эта форма простой рефлексіи въ себя, оно есть элементъ вѣры, въ которомъ духъ имѣетъ опредѣленность положительной всеобщности, бытія въ себѣ въ противоположность бытію для себя самосознанія. Возвратившись изъ лишеннаго сущности, разлагающагося міра въ себя, духъ поистинѣ представляетъ собою, въ нераздѣльномъ единствѣ, какъ абсолютное движеніе и отрицательность своего явленія, такъ и его въ себѣ примиренную сущность и положительный покой. Но, будучи отчужденными, оба эти момента выступаютъ раздѣльно какъ двойное сознаніе. Одно есть чистое умозрѣніе, какъ охватывающій себя въ самосознаніи духовный процессъ, противополагающій себя сознанію положительнаго, т. е. формѣ предметности или представливанія, и направляющійся противъ него; но его собственный предметъ есть только чистое я. Простое сознаніе положительнаго или спокойнаго равенства съ собою имѣетъ, напротивъ, своимъ предметомъ внутреннюю сущность, какъ сущность. Поэтому чистое умозрѣніе не имѣетъ въ себѣ сначала никакого содержанія, такъ какъ оно есть отрицательное бытіе для себя; вѣрѣ, напротивъ, присуще содержаніе безъ умозрѣнія. Если чистое умозрѣніе не выступаетъ изъ самосознанія, то вѣра имѣетъ свое содержаніе, правда, въ сферѣ чистаго самосознанія, но въ мышленіи, а не въ понятіяхъ, въ чистомъ сознаніи, но не въ чистомъ самосознаніи. Она есть при этомъ чистое сознаніе сущности, т. е. простого внутренняго міра, и, слѣдовательно, есть м ы ш л е н і е — с амый важный моментъ въ природѣ вѣры,
тивополагается действительности, как данной вообще н действительности самосознания в особенности, поэтому по существу она есть только вера.
Это чистое сознание абсолютной сущности есть отчужденное сознание. Теперь необходимо ближе рассмотреть, как определяется то, по отношению к чему сознание является другим, и его следует рассматривать только в связи с этим другим. Прежде всего это чистое сознание, по-видимому, противостоит только миру действительности. Но так как оно есть бегство из этого мира и благодаря этому является определением противоположности, то оно имеет эту противоположность в себе; поэтому чистое сознание по существу отчуждается от самого себя, и вера представляет собою только одну сторону его. Другая сторона перед нами уже возникла. Чистое сознание есть именно рефлексия из мира образования, в том смысле, что его субстанция, так же как и комплексы, на которые она расчленяется, обнаруживают себя такими, каковы они суть в себе, т. е. духовными существенностями, абсолютно беспокойными движениями, или определениями, которые непосредственно снимают себя в своей противоположности. Их сущность, т. е. простое сознание, есть, следовательно, простота абсолютного различия, которое непосредственно не есть различие. При этом это сознание является чистым бытием для себя, не данным единичным, но в себе всеобщей самостью, как беспокойным движением, захватывающим и проникающим в спокойную сущность дела. Следовательно, в нём дается достоверность, знающая себя непосредственно как истину, чистое мышление — как абсолютное понятие, со всею властью его отрицательного момента, который уничтожает всякую противоположную сознанию предметную сущность и обращает ее в бытие сознания. Это чистое сознание вместе с тем совершенно просто, потому что его различие в то же время не есть различие. Но, как эта форма простой рефлексии в себя, оно есть элемент веры, в котором дух имеет определенность положительной всеобщности, бытия в себе в противоположность бытию для себя самосознания. Возвратившись из лишенного сущности, разлагающегося мира в себя, дух поистине представляет собою, в нераздельном единстве, как абсолютное движение и отрицательность своего явления, так и его в себе примиренную сущность и положительный покой. Но, будучи отчужденными, оба эти момента выступают раздельно как двойное сознание. Одно есть чистое умозрение, как охватывающий себя в самосознании духовный процесс, противополагающий себя сознанию положительного, т. е. форме предметности или представливания, и направляющийся против него; но его собственный предмет есть только чистое я. Простое сознание положительного или спокойного равенства с собою имеет, напротив, своим предметом внутреннюю сущность, как сущность. Поэтому чистое умозрение не имеет в себе сначала никакого содержания, так как оно есть отрицательное бытие для себя; вере, напротив, присуще содержание без умозрения. Если чистое умозрение не выступает из самосознания, то вера имеет свое содержание, правда, в сфере чистого самосознания, но в мышлении, а не в понятиях, в чистом сознании, но не в чистом самосознании. Она есть при этом чистое сознание сущности, т. е. простого внутреннего мира, и, следовательно, есть м ы ш л е н і е — с амый важный момент в природе веры,
