тельнаго всеобщаго; дѣйствительность же его въ томъ, чтобы быть отрицательной всеобщей самостью. На нашихъ глазахъ силы и формы нравственнаго міра канули въ простую необходимость пустой с у дь бы. Эта сила нравственнаго міра есть рефлек-тирующаяся въ свою простоту субстанція; но рефлектирующая въ себя абсолютная сущность, указанная необходимость пустой судьбы, есть не что иное, какъ <я> самосознанія.
Послѣднее тѣмъ самымъ получаетъ отнынѣ значимость въ себѣ и для себя сущей сущности. Это состояніе признанности есть ея субстанціальность; ио такая субстанціальность есть абстрактная всеобщность, потому что содержаніемъ ея является эта непроницаемая самость, а не самость, разрѣшенная въ субстанціи.
Такимъ образомъ личность оставила теперь жизнь нравственной субстанціи Она есть теперь дѣйствительно имѣющая значимость самостоятельность сознанія. Недѣйствительная идея этой личности, возникающая вслѣдствіе отреченія отъ дѣйствительности, выступала прежде въ качествѣ стоическаго самосознанія. Какъ послѣднее произошло изъ рабства и господства, какъ непосредственнаго наличнаго бытія самосознанія, такъ личность возникла изъ непосредственнаго духа, являющагося всеобщей царящей волей всѣхъ и вмѣстѣ ихъ покорнымъ служеніемъ. То, что для стоицизма было бытіемъ въ себѣ въ абстракціи, стало теперь дѣйствительнымъ міромъ. Стоицизмъ — это сознаніе, перенесшее принципъ правового состоянія, бездушную самостоятельность, на свою абстрактную форму. Бѣгствомъ изъ дѣйствительности онъ достигъ лишь идеи самостоятельности. Онъ существуетъ абсолютно для себя, потому что сущность его не прикрѣплена къ какому-либо наличному бытію, а хочетъ отказаться отъ цся-каго наличнаго бытія и полагаетъ свою сущность лишь въ единствѣ чистаго мышленія. Точно также и право лица не связано ни съ болѣе богатымъ или мощнымъ наличнымъ бытіемъ индивида, какъ такового, ни съ какимъ-либо всеобщимъ живымъ духомъ. Оно стоитъ скорѣе въ связи съ чистымъ единствомъ своей абстрактной дѣйствительности или съ собою же, какъ съ самосознаніемъ вообще.
2. [Случайность лица]. Только что было представлено осуществленіе абстрактной самостоятельности стоицизма; такое же движеніе повторитъ и личная самостоятельность права. Абстрактная самостоятельность стоицизма переходитъ въ скептическую сумбурность сознанія, въ бредни отрицательнаго, безформенно блуждающаго отъ одной случайности бытія и мысли къ другой. Разрѣшая ихъ въ абсолютной самостоятельности, абстрактная самостоятельность стоицизма снова же возрождаетъ ихъ, и на дѣлѣ имѣется лишь противорѣчіе самостоятельности и несамостоятельности сознанія. Также и личная самостоятельность права является скорѣе всего такимъ равнымъ всеобщимъ замѣшательствомъ и обоюднымъ раствореніемъ. Вѣдь то, что-признается абсолютной сущностью, есть самосознаніе въ качествѣ чистаго пустого единства лица. Въ противопоставленіи этой пустой всеобщности субстанція имѣетъ форму наполненности и содержанія, и это послѣднее теперь вполнѣ выпущено на свободу и не упорядочено. Исчезъ духъ, порабощавшій его и содержавшій въ своемъ единствѣ. Вслѣдствіе этого такое пустое единство лица оказывается въ своей реальности случайнымъ наличнымъ бытіемъ, лишеннымъ сущности движеніемъ и дѣланіемъ, не приходящимъ къ какой-либо ѵстойчп-
тельного всеобщего; действительность же его в том, чтобы быть отрицательной всеобщей самостью. На наших глазах силы и формы нравственного мира канули в простую необходимость пустой с у дь бы. Эта сила нравственного мира есть рефлек-тирующаяся в свою простоту субстанция; но рефлектирующая в себя абсолютная сущность, указанная необходимость пустой судьбы, есть не что иное, как <я> самосознания.
Последнее тем самым получает отныне значимость в себе и для себя сущей сущности. Это состояние признанности есть её субстанциальность; ио такая субстанциальность есть абстрактная всеобщность, потому что содержанием её является эта непроницаемая самость, а не самость, разрешенная в субстанции.
Таким образом личность оставила теперь жизнь нравственной субстанции Она есть теперь действительно имеющая значимость самостоятельность сознания. Недействительная идея этой личности, возникающая вследствие отречения от действительности, выступала прежде в качестве стоического самосознания. Как последнее произошло из рабства и господства, как непосредственного наличного бытия самосознания, так личность возникла из непосредственного духа, являющегося всеобщей царящей волей всех и вместе их покорным служением. То, что для стоицизма было бытием в себе в абстракции, стало теперь действительным миром. Стоицизм — это сознание, перенесшее принцип правового состояния, бездушную самостоятельность, на свою абстрактную форму. Бегством из действительности он достиг лишь идеи самостоятельности. Он существует абсолютно для себя, потому что сущность его не прикреплена к какому-либо наличному бытию, а хочет отказаться от цся-каго наличного бытия и полагает свою сущность лишь в единстве чистого мышления. Точно также и право лица не связано ни с более богатым или мощным наличным бытием индивида, как такового, ни с каким-либо всеобщим живым духом. Оно стоит скорее в связи с чистым единством своей абстрактной действительности или с собою же, как с самосознанием вообще.
2. [Случайность лица]. Только что было представлено осуществление абстрактной самостоятельности стоицизма; такое же движение повторит и личная самостоятельность права. Абстрактная самостоятельность стоицизма переходит в скептическую сумбурность сознания, в бредни отрицательного, бесформенно блуждающего от одной случайности бытия и мысли к другой. Разрешая их в абсолютной самостоятельности, абстрактная самостоятельность стоицизма снова же возрождает их, и на деле имеется лишь противоречие самостоятельности и несамостоятельности сознания. Также и личная самостоятельность права является скорее всего таким равным всеобщим замешательством и обоюдным растворением. Ведь то, что-признается абсолютной сущностью, есть самосознание в качестве чистого пустого единства лица. В противопоставлении этой пустой всеобщности субстанция имеет форму наполненности и содержания, и это последнее теперь вполне выпущено на свободу и не упорядочено. Исчез дух, порабощавший его и содержавший в своем единстве. Вследствие этого такое пустое единство лица оказывается в своей реальности случайным наличным бытием, лишенным сущности движением и деланием, не приходящим к какой-либо истойчп-
