указанія на ихъ сильное вліяніе. При этомъ остается неизвѣстнымъ, что собственно относится къ этому вліянію, а что нѣтъ. Подобныхъ отношеній органическаго міра съ элементарнымъ не слѣдуетъ поэтому называть законами, отчасти потому, что, какъ было уже упомянуто, такое отношеніе по своему содержанію не исчерпываетъ объема органическаго міра, отчасти и потому, что моменты самого отношенія остаются, безразличными другъ другу и не выражаютъ никакой необходимости. Въ понятіи кислоты заключено понятіе основанія, какъ въ понятіи положительнаго — отрицательное электричество; но какъ бы часто густая шерсть у животныхъ ни встрѣчалась на сѣверѣ, или строеніе рыбы ни связывалось съ жизнью въ водѣ, а строеніе птицы съ жизнью въ воздухѣ, — въ понятіи сѣвера нѣтъ понятія густой шерсти, въ понятіи моря — понятія строенія рыбы, въ понятіи воздуха — строенія птицы. Благодаря такой свободѣ обѣихъ сторонъ по отношенію другъ къ другу, существуютъ и сухопутныя животныя, имѣющія въ сущности характеръ рыбы, птицы и т. д. Необходимость, такъ какъ она не можетъ быть понята какъ внутренняя необходимость сущности, перестаетъ также имѣть чувственное наличное бытіе и не можетъ болѣе быть наблюдаема въ дѣйствительности, а выходитъ изъ нея вонъ. Такимъ образомъ, не находясь внутри самой реальной сущности, она есть то, что называется отношеніемъ цѣлесообразности, отношеніемъ внѣшнимъ для соотносящагося, и потому скорѣе представляющимъ собою противоположность закону. Оно есть идея, совершенно освобожденная отъ природы, связанной необходимостью, которую она покидаетъ и движется надъ нею для себя.
[(2). Понятіе цѣли въ пониманіи инстинкта разума]. Если отношеніе органической природы къ элементарной, котораго мы коснулись ранѣе, не выражаетъ сущности органической природы, то такая сущность, напротивъ, содержится въ понятіи цѣли. Правда, для наблюдающаго сознанія понятіе цѣли не является собственной сущностью органическаго міра, а находится внѣ его, и потому является только внѣшнимъ отношеніемъ цѣлесообразности. Но, согласно прежнему опредѣленію органическаго, оно на самомъ дѣлѣ само является реальной цѣлью, потому что, сохраняя себя въ своемъ отношеніи къ другому, оно является именно той природной сущностью, въ которой природа рефлектируется въ понятіе и которая приводитъ къ единству моменты причины и дѣйствія, дѣятельнаго и страдательнаго, которые въ необходимости оставались разрозненными, такъ что здѣсь нѣчто выступаетъ не только какъ результатъ необходимости, но такъ какъ оно возвращается въ себя, то послѣднее или результатъ оказывается также и первымъ, начинающимъ движеніе и являющимся собственною цѣлью, имъ же и осуществляемой. Органическое не порождаетъ чего-либо новаго, а только сохраняетъ себя, т.-е. то, что имъ порождается, уже существуетъ въ наличности, когда оно порождается.
§то опредѣленіе, какъ оно существуетъ въ себѣ и какъ оно существуетъ для разумнаго инстинкта, нужно изслѣдовать ближе для того, чтобы посмотрѣть, какъ разумный инстинктъ въ немъ находитъ себя, но въ найденномъ себя не узнаетъ. Такимъ образомъ понятіе цѣли, до котораго подымается наблюдающій разумъ, будучи его -сознательнымъ понятіемъ, налично какъ нѣчто дѣйствительное и при томъ является не только внѣшнимъ отношеніемъ этого дѣйствительнаго,
указания на их сильное влияние. При этом остается неизвестным, что собственно относится к этому влиянию, а что нет. Подобных отношений органического мира с элементарным не следует поэтому называть законами, отчасти потому, что, как было уже упомянуто, такое отношение по своему содержанию не исчерпывает объема органического мира, отчасти и потому, что моменты самого отношения остаются, безразличными друг другу и не выражают никакой необходимости. В понятии кислоты заключено понятие основания, как в понятии положительного — отрицательное электричество; но как бы часто густая шерсть у животных ни встречалась на севере, или строение рыбы ни связывалось с жизнью в воде, а строение птицы с жизнью в воздухе, — в понятии севера нет понятия густой шерсти, в понятии моря — понятия строения рыбы, в понятии воздуха — строения птицы. Благодаря такой свободе обеих сторон по отношению друг к другу, существуют и сухопутные животные, имеющие в сущности характер рыбы, птицы и т. д. Необходимость, так как она не может быть понята как внутренняя необходимость сущности, перестает также иметь чувственное наличное бытие и не может более быть наблюдаема в действительности, а выходит из неё вон. Таким образом, не находясь внутри самой реальной сущности, она есть то, что называется отношением целесообразности, отношением внешним для соотносящегося, и потому скорее представляющим собою противоположность закону. Оно есть идея, совершенно освобожденная от природы, связанной необходимостью, которую она покидает и движется над нею для себя.
[(2). Понятие цели в понимании инстинкта разума]. Если отношение органической природы к элементарной, которого мы коснулись ранее, не выражает сущности органической природы, то такая сущность, напротив, содержится в понятии цели. Правда, для наблюдающего сознания понятие цели не является собственной сущностью органического мира, а находится вне его, и потому является только внешним отношением целесообразности. Но, согласно прежнему определению органического, оно на самом деле само является реальной целью, потому что, сохраняя себя в своем отношении к другому, оно является именно той природной сущностью, в которой природа рефлектируется в понятие и которая приводит к единству моменты причины и действия, деятельного и страдательного, которые в необходимости оставались разрозненными, так что здесь нечто выступает не только как результат необходимости, но так как оно возвращается в себя, то последнее или результат оказывается также и первым, начинающим движение и являющимся собственною целью, им же и осуществляемой. Органическое не порождает чего-либо нового, а только сохраняет себя, т. е. то, что им порождается, уже существует в наличности, когда оно порождается.
§то определение, как оно существует в себе и как оно существует для разумного инстинкта, нужно исследовать ближе для того, чтобы посмотреть, как разумный инстинкт в нём находит себя, но в найденном себя не узнает. Таким образом понятие цели, до которого подымается наблюдающий разум, будучи его -сознательным понятием, налично как нечто действительное и при том является не только внешним отношением этого действительного,
