Страница:Гегель. Сочинения. Т. VII (1934).djvu/292

Эта страница была вычитана
288
ФИЛОСОФИЯ ПРАВА. ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

тив их принципов и делать это с теми же притязаниями, с какими вы­ступает церковь в отношении своих своеобразных учений, может смо­треть на это мнение как на разум и на право субъективного само­сознания быть свободным в своем мнении и убеждении. Принцип этой субъективности знания нами рассмотрен выше (§ 140); здесь мы должны только заметить, что, с одной стороны, государство может относиться с бесконечным равнодушием к мнению, а именно, поскольку оно есть лишь мнение, субъективное содержание; ибо в качестве субъективного содержания оно, как бы оно ни пыжилось, все же не имеет в себе подлинной силы и мощи, и государство может относиться к нему с тем же равнодушием, с каким живописцы, держащиеся на своей па­литре трех основных цветов, относятся к школьной мудрости о семи основных цветах. Но, с другой стороны, государство должно защи­щать объективную истину и основоположения нравственной жизни против этого мнения, проповедующего дурные основоположения по­скольку последнее делает себя всеобщим и разъедающим действитель­ность существованием и поскольку, помимо этого, формализм безу­словной субъективности, претендующий, что он берет своим основа­нием научный исходный пункт, хочет обратить учебные заведения государства против самого же государства, воспользоваться ими как орудием для предъявления притязаний церкви; поскольку это проис­ходит, государство должно действовать против науки и взять под свою защиту объективную истину и основоположения нравственной жизни, точно так же, как оно против церкви, притязающей на неограничен­ный авторитет, должно, наоборот, выдвигать в целом формальное право самосознания на собственное усмотрение, убеждение и вообще на право установить собственным мышлением, что́ именно должно быть признано объективной истиной.

Можно здесь еще упомянуть об единстве государства и церкви; это определение живо обсуждалось также и в новое время, причем оно выдвигалось в качестве высшего идеала. Если их существенное един­ство состоит в единстве истины основоположений и умонастроения, то столь же существенно, чтобы вместе с этим единством получило особое существование также и различие формы их сознания. В восточ­ных деспотиях имеется налицо это так часто являвшееся предметом пожеланий единство церкви и государства, но благодаря этому там не существует государства, нет того самосознательного развертыва­ния государства в праве, свободной нравственности и органическом развитии, которое единственно только достойно духа. — Далее, дабы государство получило существование как знающая себя нравственная