Страница:Гегель. Сочинения. Т. VII (1934).djvu/291

Эта страница была вычитана
287
ОТДЕЛ ТРЕТИЙ. ГОСУДАРСТВО

себя ни окружала. Так как принцип его формы в качестве всеобщего представляет собою по существу мысль, то потому и произошло, что оно было инициатором свободы мысли и науки (а некая церковь, на­против, сожгла Джордано Бруно, Галилея же за изложение им в своих сочинениях коперниковской астрономической системы, заставила просить прощения на коленях и т. д.[1]). На его стороне наука также находит свое место, ибо стихия ее формы та же самая, что стихия фор­мы государства; она имеет своей целью познание, а именно, познание мыслимой объективной истины и разумности. Мыслительное познание может, правда, упасть с высоты науки и опуститься до мнения и рассуждательства по основаниям, может, обращая свой взор на нрав­ственные предметы и государственную организацию, выступать про-

  1. «Лапласово изложение системы мира», кн. V, 4-я глава: «Обнародовав от­крытия (сделать которые ему помог телескоп, световые образы Венеры и т. д.), Галилей вместе с тем показал, что они неопровержимо доказывают движение земли. Но предоставление об этом движении было объявлено на собрании карди­налов еретическим. Галилея, знаменитейшего защитника этого движения, вызвали к суду инквизиции и его заставили отречься под страхом сурового тюремного заключения. У человека духа страсть к истине является одной из сильнейших страстей. Галилей, собственные наблюдения которого убедили его в движении земли, долгое время обдумывал новое сочинение, в котором он решил развить все доказательства в пользу такого движения. Но чтобы избегнуть преследования, жертвою которого он непременно должен был бы стать, он прибегнул к уловке; он именно решил написать это сочинение в форме диалога между тремя лицами. Читатель чувствует ясно, что преимущество находится на стороне защитника коперниковской системы; но так как Галилей не решает, кто из них прав, и при­дает возражениям последователей Птоломея столько веса, сколько было только возможно, то Галилей мог ожидать, что не будет нарушен его мир, наслаждаться которым давали ему право его преклонный возраст и научные труды. На семидеся­том году его жизни он был снова вызван к суду инквизиционного трибунала; его бросили в тюрьму, где от него потребовали второго отречения от своих взглядов, угрожая ему в противном случае карой, которой подвергаются вторично отпавшие οт веры еретики. Его заставили подписать следующую формулу отречения: «Я, Галилей, на семидесятом году своей жизни лично представший пред трибуналом и судимый, стоя на колених и обращая свои глаза к святому Евангелию, кото­рого я касаюсь своими руками, с честным сердцем и истинной верой отрекаюсь от нелепостей, лжи и ереси учения о движении земли и проклинаю их» и т. д . Какое это было зрелище! Почтенный старец, прославленный долгой жизнью, посвя­щенной единственно только исследованию природы, отрекается на коленях от свидетельства своей собственной совести и от истины, которую он с убедитель­ной силой доказал. Приговор инквизиции осудил его к пожизненному заключе­нию. Через год после этого он был освобожден по ходатайству флорентийского великого герцога. Он умер в 1642 г. Его потерю оплакивала Европа, просвещен­ная его трудами и пылавшая гневом против приговора, вынесенного ненавистным трибуналом такому великому человеку».