Так как индивидуумы, из которых состоит множество, сами суть духовные естества и, следовательно, содержат в себе двойственный момент, а именно — крайность для себя знающей и волящей единичности и крайность всеобщности, знающей и волящей субстанциальное; так как они поэтому добиваются права этих двух сторон лишь постольку, поскольку они действительны и как частные, и как субстанциальные лица, — то они добиваются в вышеуказанных сферах частью непосредственно первой и частью второй крайности; первой крайности они достигают, находя свое существенное самосознание в учреждениях, как во в себе сущем всеобщем их особенных интересов, а второй крайности они достигают тем, что эти учреждения доставляют им в рамках корпорации занятие и деятельность, направленные на осуществление всеобщей цели.
Эти учреждения составляют государственный строй в сфере особенного, т. е. развитую и осуществленную разумность, и суть поэтому прочный базис государства, равно как и базис доверия и преданного умонастроения индивидуумов по отношению к нему; они суть также столпы публичной свободы, так как в них реализована и разумна особенная свобода и, следовательно, в них самих имеется в себе соединение свободы и необходимости.
Прибавление. Уже раньше мы заметили, что святость брака и учреждения, в которых гражданское общество выступает как нравственное, делают прочным целое, т. е. всеобщее есть вместе с тем дело каждого как особенного. Здесь важно, чтобы закон разума и закон особенной свободы взаимно проникали друг друга и чтобы моя особенная цель стала тожественной со всеобщим; в противном случае государство висит в воздухе. Высокая самооценка индивидуумов составляет его (государства) действительность, а его прочностью является тожество вышеуказанных двух сторон. Часто говорят, что целью государства является счастье граждан; это, несомненно, верно: если им не хорошо, если их субъективная цель не удовлетворена, если они не находят, что опосредствованием этого удовлетворения является государство как таковое, то последнее стоит на слабых ногах.
Но дух не только как эта необходимость и как царство явления, а также и как идеальность последних и как их внутреннее объекти-
