779 обогащеніе одиого лица на счетъ другого, оспариваніе прижизненныхъ сдѣлокъ при отсутствіи или недостаточности ихъ каузальнаго момента, оспариваніе завѣщательныхъ распоряженій въ силу ошибки въ мотивахъ воли и т. д.—принадлежитъ разнымъ институтамъ, мало связаннымъ какъ между собой, такъ и съ институтомъ „возложенія обязанности", и объединять все зто однимъ понятіемъ „предположенія" невѣрно уже потому, что каждый изъ упомянутыхъ институтовъ имѣетъ свои собственныя „предположенія". Особенно же невѣрно распространять это понятіе на договорныя волеизъявленія, которыя нельзя оспаривать только потому, что одна сторона обнаруживаетъ несоотвѣтствіе своего волеизъявленія съ тѣми субъективными представленіями, которыя служатъ его „предположеніемъ". Оспаривать договоры можно только при объективной извѣстности этого несоотвѣтствія въ моментъ заключенія договора и другой сторонѣ. Иными словами—зависимость волеизъявленія отъ его „предположенія" должна найти свое выраженіе въ самомъ договорѣ: присоединенномъ къ нему условіи, срокѣ, соглашеніи объ обратномъ требованіи того, что выдано, и т. д. Если бы дѣло стояло иначе, то безопасность гражданскаго оборота была бы пожертвована нигдѣ не обнаруженному и не поддающемуся никакому контролю усмотрѣиію каждаго изъ участниковъ сдѣлки. Подъ широкимъ покровомъ „предположенія" всѣ мотивы сдѣлки были бы возведены въ основанія ея оспоримости. Ни одинъ договоръ не былъ бы надеженъ, и обезпеченность нрава была бы подорвана въ своемъ корнѣ ‘).
Что касается .возложенія обязанности", то подчиненіе и этого института теоріи Ннндиіейдовскаго „предположенія- означало бы пренебреженіе, съ одной стороны, къ волѣ дарителя и завѣщателя, и съ другой—къ тому кругу интересовъ, которые не всегда желательно защищать такими энергическими средствами, какъ объявленіе нарушающей ихъ сдѣлки недѣйствительной. Сюда можетъ быть отнесено, нанр., возбужденіе патріотическаго настроенія, религіознаго чувства, уваженія къ памяти умершаго и т. д„ и уничтожать сдѣлки за неисполненіе обязанности, возлагаемой но такимъ мотивамъ, было бы неправильно уже потому, что это противорѣчью бы цѣли сдѣлокъ, направленныхъ, прежде всего, на дареніе и уже потомъ—на .возложеніе обязанности".
Правда, что недобросовѣстная эксплоатація чужого довѣрія и даже легкомысленное неисполненіе принятой на себя обязанности ведетъ и здѣсь къ менѣе рѣшительнымъ понудительнымъ мѣрамъ, въ родѣ требованія полученнаго обогащенія и т. д. Но эти мѣры примѣняются не иначе, какъ въ случаяхъ и формахъ, указанныхъ сааимъ закономъ, и но изслѣдованіи индивидуальныхъ особенностей каждаго отдѣльнаго случая.
'1 Дерпбургъ, Пандекты, I, стр. 317—318. Ilegelsberger, сгр. 606- 7. Endcmann, стр. 899. Кірр, въ Пандектахъ ВішдшеЯда, стр. 509—510, пр. 1-l.enel, Arcli f. civ. Praxis, В. 74, стр. 213. Kuhlenbeck, стр. 386—9.
