— 637 - стоятъ на точкѣ зрѣнія того, кто до момента этого перехода былъ ихъ обладателемъ (auctor juris), а говоря о преемствѣ, становятся на точку зрѣнія ихъ пріобрѣтателя (successor), присоединяя сюда и тотъ случай, когда преемство происходитъ не только въ правахъ, но и въ обязанностяхъ или долгахъ.
Сущность преемства состоитъ въ томъ, что преемникъ вступаетъ въ нрава и обязанности своего предшественника, которыми и опредѣляется его юридическое положеніе. Наслѣдникъ производитъ свое право отъ наслѣдодателя, залогоприниматель — отъ залогодателя, пользователь (узуфруктуарій) — отъ собственника или его преемника, и т д. И практически-важное различіе всѣхъ производныхъ способовъ пріобрѣтенія отъ первообразныхъ лежитъ въ томъ, что производное право, въ видѣ общаго правила, вовсе не возникаетъ, если право предшественника недѣйствительно, а въ случаѣ его дѣйствительности — возникаетъ не въ большемъ объемѣ, чѣмъ это послѣднее, и на производное право переходятъ всѣ преимущества, ограниченія и недостатки того же правя предшественника. Кромѣ того, при преемствѣ нельзя ссылаться въ доказательство своего права непосредственно на объективный правопорядокъ и основывать только на немъ, какъ при первообразныхъ способахъ, свое пріобрѣтеніе. Ссылка на объективное право можетъ быть здѣсь лишь посредственная, соображенная съ нравомъ предшественника на предметъ пріобрѣтенія. Отъ права предшественника новое пріобрѣтеніе только и заимствуетъ свое содержаніе и свою силу. Отсюда и правило, которое римскіе юристы выражали слѣдующими словами: nemo plus juris in alium transferre potest, quam ipse habet (1. 54 D. 50,17), т.-е. никто не можетъ передать другому болѣе правъ, чѣмъ онъ самъ имѣетъ. Это правило кажется логически-необходимымъ, такъ какъ, разъ мы говоримъ, что производные способы пріобрѣтенія правъ суть такіе, при которыхъ А заимствуетъ свое право у Б, отсюда слѣдуетъ само собой, что А не можетъ получить отъ Б такого ирава, котораго пѣтъ у самого Б, и, если какое-либо право въ лицѣ Б ограничено или оспоримо, то оно можетъ перейти къ А не иначе, какъ со своими ограниченіями и своей оспоримостью.
Несмотря, однако, на свою логическую непогрѣшимость, приведенное правило терпѣло нѣкоторыя исключенія уже въ римскомъ нравѣ и терпитъ еще больше исключеній въ современномъ правѣ. Римское исключеніе, повторенное съ небольшими видоизмѣненіями въ нѣкоторыхъ новыхъ законодательствахъ, нанр., прусскомъ, уполномочивало фискъ, императора и его супругу переносить на другихъ собственность въ вещахъ, которыя пе принадлежали имъ самимъ на правѣ собственности. Но это исключеніе едва-ли можно считать таковымъ въ виду того, что въ указываемыхъ имъ условіяхъ происходить не столько перенесеніе, сколько созданіе права властью, присвоенной себѣ фискомъ п императоромъ. И во всякомъ случаѣ это
