— 617 чтобы узнать въ каждомъ отдѣльномъ случаѣ, чтб считать и чего не - считать принадлежностью данной вещи, необходимо изслѣдовать связь этой вещи съ той, объ юридической квалификаціи которой ведется споръ. Само собой разумѣется, что качество принадлежности обусловлено господствующими въ данномъ мѣстѣ и въ данное время воззрѣніями гражданскаго оборота, обусловленными, въ свою очередь, климатомъ, уровнемъ народиаго благосостоянія, развитіемъ ремеслъ, торговли и т. д. Поэтому неудивительно, что и содержаніе понятія принадлежности постоянно колеблется не только отъ одного народа къ другому, но и отъ различныхъ состояній права у одного и того же народа, и что современныя воззрѣнія на принадлежности расходятся съ рѣшеніями римскихъ юристовъ. Мы придаемъ больше значеніе той хозяйственной цѣли, которой служитъ вещь, и считаемъ, нанр., вопреки римскому нраву, принадлежностями земельнаго участка состоящіе при немъ скотъ, запасы удобренія, сѣна и другихъ продуктовъ, насколько все это относится къ хозяйству на данномъ участкѣ, и точно также считаемъ принадлежностями фабрикъ имѣющіяся при нихъ бочки, посуду и .машины, насколько эти послѣднія не представляются ихъ составными частями. Важное различіе въ этомъ отношеніи между римскимъ и современнымъ нравомъ состоитъ въ томъ, что римскій оборотъ былъ много ограниченнѣе современнаго и разсматривалъ, какъ принадлежности, только небольшое число малоцѣнныхъ вещей, служившихъ въ помощь пользованію другими, болѣе цѣнными вещами, въ качествѣ ихъ „quasi-partes", т.-е. „какъ бы составныхъ частей11. Значительно расширенный оборотъ нашего времени принимаетъ за принадлежности несравненно большее число вещей и, при квалификаціи ихъ, какъ принадлежностей, обращаетъ такъ мало вниманія на моментъ цѣнности, что принадлежности многихъ вещей, какъ, нацр., поземельныхъ участковъ, фабрикъ и т. д., могутъ имѣть теперь гораздо болѣе цѣнности, чѣмъ тѣ вещи, которыхъ онѣ являются принадлежностями.
Особенно широко было представленіе о принадлежностяхъ въ средніе вѣка, когда всякій оттѣнокъ имущественныхъ отношеній, особенно по землевладѣнію, имѣлъ опредѣляющее значеніе какъ для общественнаго положенія, такъ и для правоспособности каждаго ') Принадлежностью называлось тогда все, что такъ или иначе принадлежало какой-нибудь вещи: сюда входили поэтому и ея составныя части. Это представленіе перешло отчасти и въ нашъ разговорный языкъ, не имѣющій, однако, юридическаго значенія, такъ какъ мы связываемъ юридическія послѣдствія только съ болѣе тѣснымъ и опредѣленнымъ понятіемъ принадлежности. Не то было въ средніе вѣка, когда, вмѣсто опредѣленнаго понятія принадлежности, мы встрѣчаемъ только перечисленіе вещей, переходящихъ по разнымъ сдѣлкамъ изъ рукъ въ руки, вмѣстѣ съ главной вещью, слу- ‘) Gierke, ibid.,.crp. 71. Heuslcr, Inst., I, § 72.
