— 393 — въ движеніе нормы публичнаго права въ своемъ интересѣ, не составляетъ для Іеллинекя предмета сомнѣнія.
Въ томъ, что Іеллинекъ, допускаетъ субъективныя нрава личности противъ государства, нельзя не видѣть преимущества его взгляда передъ статическими теоріями его соотечественниковъ. Но это преимущество покупается слишкомъ дорогой цѣной внутренняго противорѣчія съ исходной точкой, общей Іеллинску съ тѣми же статическими теоріями: и. затѣмъ, оно теряетъ всякое значеніе отъ чрезмѣрнаго распространенія понятія „ре-і|»лексовъ“ нрава и смѣшенія этого ионятія съ различными градаціями индивидуальнаго права. Въ этомъ отношеніи понятіе „рефлексовъ права" у Іеллинека рѣзко расходится отъ того же понятія у Iеринга, котораго нельзя винить за искаженія, внесенныя въ его ученіе Іеллинекомъ. „Рефлексы" Іерннга—только невольное и случайное дѣйствіе права, принадлежащаго одному лицу, въ пользу или во вредъ другого лица, которое не извлекаетъ для себя изъ этого дѣйствія ни защиты нрава, ни возможности противодѣйствія ему. Напротивъ, Іеллинекъ видитъ „рефлексы" нрава не только тамъ, гдѣ видитъ ихъ Іерингъ, по и во всѣхъ тѣхъ случаяхъ, когда на государствѣ лежать извѣстныя обязанности въ отношеніи къ индивиду, а этому послѣднему не предоставлено лишь иска, при помощи котораго было бы возможно принудить государство къ исполненіи) его обязанностей. „Рефлексы" Іеринга не имѣютъ ничего общаго съ нравомъ и носятъ чисто фактическій характеръ, хотя они мо-гутъ возникать и изъ юридическихъ отношеній, напр., участія въ общей собственности, общемъ наслѣдствѣ, общемъ спорѣ, конкурсѣ надъ должникомъ и т. п. Напротивъ, „рефлексы" Іеллинека представляютъ собой не только невольныя и случайныя послѣдствія отправленія чужого права, т.-е. права государства въ разсматриваемыхъ Іеллинекомъ отношеніяхъ публичнаго права, но и намѣренныя, и предусмотрѣнныя впередъ послѣдствія объективныхъ нормъ, которыя налагаютъ на государство извѣстныя юридическія обязанности, но не создаютъ никакихъ индивидуальныхъ правъ. Между тѣмъ юридическія обязанности государства въ отношеніи къ индивиду несомнѣнно могутъ содержать въ себѣ индивидуальныя права для этого послѣдняго, и несоотвѣтствіе между этими обязанностями и этими правами не доказано Іеллинекомъ. Поэтому мы и думаемъ, что изъ юридическихъ обязанностей государства передъ индивидомъ вытекаютъ и соотвѣтственныя индивидуальныя права. Правда, эти права допускаютъ подраздѣленіе на такія, которыя снабжены исковой защитой, возникающей по почину заинтересованныхъ лицъ, и такія, защита которыхъ предоставлена почину самой государственной власти. Если первую категорію правъ называютъ теперь „субъективными правами", то отсюда ие слѣдуетъ, чтобы права второй категоріи были лишены юридическаго характера или принадлежали къ „рефлексамъ" объективнаго права. Разъ общепринятое словоупотребленіе соединяетъ съ понятіемъ
