— 168 - На основаніи приведенныхъ соображеній, развитіе которыхъ можно найти къ цитированной выше книжкѣ Ковалевскаго, мы должны согласиться съ полной возможностью пользоваться сравнительно-исторической методой н за предѣлами народовъ, происходящихъ отъ общаго ствола. Но достовѣрность результатовъ будетъ здѣсь зависѣть, конечно, отъ правильности предположенія объ единствѣ человѣческаго рода, единствѣ его физической и духовной организаціи, обусловливающей такое же единство и въ правообразованіи, несмотря на возможное различіе расъ и другихъ внѣшнихъ отношеній. Это предположеніе объ единствѣ человѣческаго рода оправдывается, къ счастью, такой массой этнографическихъ фактовъ, что въ правильности его едва-ли возможно сомиѣніе. Одно уже то обстоятельство, что столь разнообразные и на первыіі взглядъ необъяснимые обычаи, какъ, напр., такъ называемая „couvade“, состоящая въ симуляціи мужемъ послѣродового состоянія жены, встрѣчаются у различныхъ и совершенно чуждыхъ другъ другу народовъ; что такія учрежденія, какъ сельская и родовая общины, кровная месть, система композицій, ордаліи и т. д., выступаютъ у множества народовъ безъ того, чтобы онп заимствовали ихъ другъ у друга, и, притомъ, съ такой правильностью, которая исключаетъ всякое предположеніе о случайности,— все это ручается вполнѣ за основное единство въ первоначальномъ развитіи человѣчества, дифференціаціи котораго могли явиться лишь на позднѣйшихъ ступеняхъ разиитія.
Изъ сказаннаго видно, какъ существенно отличается сравнительно-историческая метода и отъ методы чисто-исторической. Послѣдняя ищетъ причинъ явленіи права въ фактахъ, но выходящихъ за предѣлы жизни изслѣдуемаго народа. Сравнительно-историческая метода приходить, напротивъ, къ пониманію явленій права даннаго народа на основаніи не только фактовъ жнзни этого иарода, но п однородныхъ и сходныхъ явленій всюду, гдѣ бы они не встрѣтились па земномъ шарѣ, и отъ нихъ дѣлаетъ заключенія объ однородныхъ или сходныхъ причинахъ. Такимъ образомъ, сравнительно-историческая метода разрываетъ, какъ-будто, то, что въ глазахъ историка является связаннымъ, и сводитъ разрозненное въ такія сопоставленія, которыя съ чисто исторической точки зрѣнія могутъ казаться произвольными и выдуманными. Но, въ дѣйствительности эти сопоставленія не произвольны, такъ какъ, если они и объединяютъ факты, взятые изъ жизни различныхъ народовъ, раздѣленныхъ другъ отъ друга географическими, хронологическими и политическими границами, то общее происхожденіе, однородныя стадіи развитія, единство человѣческой природы, нѣкоторыя общія условія примѣненія права п несомнѣнный универсализмъ, лежащій въ самомъ понятіи и развитіи права, оправдываютъ въ извѣстныхъ условіяхъ выводы отъ извѣстнаго къ неизвѣстному н проливаютъ яркій свѣтъ на явленія, казавшіяся до того необъяснимыми. Въ этомъ направленіи сравнительно-историческая метода можетъ приносить
