— 144 — „Духъ законовъ" пишетъ: „Законы въ такоіі степени подходятъ къ народу, для котораго нхъ создаютъ, что только въ рѣдкихъ случаяхъ законы одного народа могутъ оказаться пригодными для другого. Необходимо, чтобы они согласовались съ природой страны н принципами ея правительства. Они должны сообразоваться съ холоднымъ, теплымъ и умѣреннымъ климатомъ, съ качествомъ земли, ея положеніемъ, размѣромъ, образомъ жизни народа, котораго законы получаютъ тотъ или иной характеръ, смотря по тому, состоитъ ли онъ изъ земледѣльцевъ, пастуховъ или охотниковъ. Далѣе, законы должны считаться со степенью свободы, допускаемой конституціей данной страны, съ религіей ея жителей, ихъ склонностями, богатствомъ, числомъ, торговлей, правомъ, привычками. Наконецъ, законы стоятъ bv извѣстномъ соотношеніи другъ съ другомъ, своими источниками, предметомъ законодательства и порядкомъ вещей, для котораго они установлены. Ихъ нужно разсматривать со всѣхъ этихъ точекъ зрѣнія, совокупность которыхъ составляетъ то, что мы называемъ „духомъ законовъ".
Всѣ эти воззрѣнія, выработанныя успѣхами общественнаго знанія, веля сами собой къ принципу развитія и предвосхищали историческую школу Савпньи, которая имѣла не мало точекъ соприкосновенія и съ „филологической школой" эпохи Возрожденія, вмѣстѣ съ ея продолженіемъ въ лицѣ такъ наз., „элегантныхъ юристовъ", п съ наиболѣе крупными работами по исторіи германскаго нрава Кон-ринга, Юстуса Мозера, Пютера и др., и, наконецъ, съ тѣмъ реакціоннымъ противъ французской революціи движеніемъ, которое было представлено, главнымъ образомъ, извѣстнымъ англійскимъ ораторомъ Ббрке. Но если у „исторической школы" такъ много антецендентовъ,—какъ это и нс могло быть иначе, потому что въ мірѣ идей, какъ и въ остальныхъ частяхъ міра, ничего не пропадаетъ и послѣдующія теоріи строятся на основаніи предшествующихъ,—то не слѣдуетъ забывать, что, несмотря на ту высоту, которой достигли другія отрасли знанія, и на тогъ могучій духъ, который отразился особенно въ произведеніяхъ изящной литературы ХѴПІ вѣка, одна юриспруденція продолжала коснѣть и въ это время въ прежнемъ „варварскомъ состояніи". Густавъ Гуго, профессоръ римскаго права въ Геттингенскомъ университетѣ, произнесъ первый эти смѣлыя и оскорбительныя для своей науки слова, указавъ въ то же время на безконечныя недоразумѣнія, въ которыя она впадала вслѣдствіе недостатка историческихъ знаній. Но Гуго самъ не могъ поднять юриспруденцію на ту высоту, которую онъ только предчувствовалъ, и не далъ программы новаго историческаго направленія, которое выразилось вполнѣ опредѣленно лишь въ извѣстной брошюрѣ Савпньи, озаглавленной: „Ѵош Beruf unserer Zeit fllr Gesetzgebung uud Rechtswissenschaft". (О призваніи нашего времени къ законодательству и наукѣ права).
Корни новаго направленія лежали, какъ мы это видѣли, въ далекомъ
