— 137 — Сигналъ къ такой кодификаціи поданъ Пруссіей—имперское законодательство оказывается для нея слишкомъ слабымъ и заполненнымъ почти исключительно римскимъ правомъ. Прусскій король Фридрихъ Вильгельмъ I издаетъ уже въ 1713 г. кабинетпый ордеръ, въ силу котораго римское право должно быть „отмѣнено", п на его мѣсто поставленъ „постоянный и вѣчпый Landreclit". Исполненіе этого приказа замедляется почти на столѣтіе, и въ этотъ промежутокъ времени, а именно въ 1756 г.—выходитъ въ Баваріи первый въ Европѣ кодексъ гражданскаго права подъ названіемъ Codex Maximilianeus bavaricus civilis. Этотъ кодексъ трезвѣе своихъ преемниковъ: онъ не задается мыслью предусмотрѣть своими опредѣленіями все разнообразіе жизненныхъ отношеній п отмѣнить все предшествующее право. Напротивъ, опъ оставляетъ въ силѣ какъ многочисленные дѣйствующіе въ Баваріи мѣстные источники права, земскіе и городскіе, такъ и общее, или современное римское право, въ качествѣ субсидіарнаго къ нимъ источника—на случаи, не разрѣшаемые ни этими источниками, ни новымъ кодексомъ. Этотъ послѣдній какъ бы врѣзывается между мѣстными и римскими источниками права, и не для того, чтобы устранить тѣ п другіе, а для того, чтобы разрѣшить контроверзные вопросы и дать, вмѣсто чужого, изложеннаго по-латыни общаго права, свое, написанное по-нѣмецки п приспособленное къ баварскимъ условіямъ законодательство.
Гораздо дальше идутъ претензіи прусскаго кодекса, увидѣвшаго свѣтъ въ 1794 г. Это—кодексъ пе только гражданскаго, но и всего остального права, матеріалы котораго расположены но системѣ субъективныхъ правъ, принадлежащей школѣ „естественнаго права" и утилизируемой здѣсь въ духѣ подчиненія всѣхъ и каждаго принципу государственнаго всемогущества. Поэтому кодексъ этотъ и носитъ на себѣ ярко выраженную печать такъ наз. „полицейскаго государства": опъ не знаетъ другихъ источниковъ права, кромѣ закопа, хочетъ все предвидѣть и все предусмотрѣть, вводитъ всюду государственную регламентацію и государственное вмѣшательство, и не оставляетъ мѣста ни свободному толкованію, пн какому бы то ни было усмотрѣнію судьи, ни даже соображенію судебныхъ прецедентовъ. Римское право отмѣняется имъ для всей Пруссіи, и онъ рѣшительно желаетъ заступить его мѣсто, въ качествѣ „общаго" права. Но его цѣль и ограничивается тѣмъ, чтобы играть роль только субсидіарпо-общаго права: безчисленныя мѣстныя права, по которымъ жило до того населеніе различныхъ частей Пруссіи, сохраняются въ силѣ и, лишь въ случаѣ своихъ пробѣловъ, дополняются кодексомъ, подобно тому, какъ они дополнялись прежде римскимъ правомъ.
Мысли объ единомъ прусскомъ правѣ, устраняющемъ всѣ мѣстныя различія, еще нѣтъ, какъ нѣтъ и мысли объ единствѣ Пруссіи, какъ государства. Кодексъ и называется не кодексомъ для прусскаго государства, а кодексомъ для „прусскихъ государствъ" (Allgemeines Lan-
