шими ранеными и даже плѣнными солдатами, факты котораго констатированы оффиціальными актами и не могутъ быть отнесены къ плодамъ досужей фантазіи корреспондентовъ.
Быть или не быть?
Этотъ вопросъ читается между строкъ всѣхъ японскихъ сообшеній и приказовъ по арміи.
Одинъ изъ этихъ приказовъ говоритъ, что „лучше смерть, нежели плѣнъ“, что „плѣнъ позоръ а смерть слава“.
Оттого-то японцы предпочитаютъ сдѣлать надъ собой „харакири", т. е. распороть себѣ животъ или же разбить себѣ голову о камень, нежели отдаться въ плѣнъ.
По словамъ плѣнныхъ японцевъ, возвращеніе на родину для нихъ немыслимо.
Тамъ ихъ ожидаетъ смертная казнь.
Тяжело положеніе и ихъ семействъ въ Японіи — ихъ окружаетъ общее презрѣніе.
При такихъ условіяхъ понятно то остервенѣніе, съ которымъ они дерутся, не обращая вниманія на потери въ людяхъ, лишь бы добиться хотя временнаго успѣха.
И пока что они добиваются его страшно дорогою цѣною.
Это борьба отчаянія!
Не трудно предвидѣть, каковъ будетъ конецъ ея.
Гамлетовскій вопросъ Японіи разрѣшится отрицательно.
Это единственный исходъ войны въ болѣе или менѣе отдаленномъ будушемъ.
