Страница:Бичер-Стоу - Хижина дяди Тома, 1908.djvu/41

Эта страница была вычитана


— 9 —

страя, скорая нажива, а на другой всего только интересы безпомощныхъ и беззащитныхъ существъ.

Чужеземецъ, посѣтившій нѣкоторыя имѣнія штата и наблюдавшій добродушную снисходительность иныхъ хозяевъ и хозяекъ, и вѣрную преданность иныхъ рабовъ, можетъ размечтаться и, пожалуй, повѣрить старой поэтичной легендѣ о патріархальности рабства: но надъ всѣми этими пріятными картинами нависла мрачная тѣнь, тѣнь закона. Пока законъ разсматриваетъ всѣ эти человѣческія существа съ бьющимися сердцами и живыми чувствами только какъ вещи, принадлежащія господину, пока вслѣдствіе раззоренія, несчастія, неосторожности или смерти собственника жизнь подъ покровительствомъ и защитою снисходительнаго хозяина можетъ всякую минуту смѣниться днями мученій и безнадежнаго страданія, — до тѣхъ поръ невозможно, при самой лучшей системѣ управленія, сдѣлать рабство учрежденіемъ хорошимъ и желательнымъ.

Мистеръ Шельби былъ образцомъ хорошаго зауряднаго человѣка: добродушный, мягкій по природѣ, онъ склоненъ былъ всегда снисходительно относиться къ окружающимъ. Его негры въ матерьяльномъ отношеніи не терпѣли никакихъ недостатковъ. Но онъ велъ разныя рискованныя предпріятія, потерпѣлъ значительные убытки, запутался въ долгахъ, и многія изъ его долговыхъ обязательствъ попали въ руки Гэлея. Это маленькое объясненіе даетъ ключъ къ предыдущему разговору.

Подходя къ двери столовой, Элиза случайно услышала нѣсколько словъ этого разговора и поняла, что какой-то торговецъ предлагаетъ хозяину купить у него негра.

Элизѣ очень хотѣлось, выходя изъ комнаты, постоять подольше у дверей и послушать, но въ эту минуту ее позвала ея госпожа, и ей пришлось поспѣшать.

И все-таки ей показалось, что торговецъ предлагаетъ купить ея мальчика, — можетъ быть, она ошиблась? Сердце ея сильно билось, она невольно такъ крѣпко прижала къ себѣ ребенка, что онъ съ удивленіемъ посмотрѣлъ на нее.

— Элиза, что съ тобой сегодня? спросила ея госпожа, замѣтивъ, что Элиза пролила воду изъ умывальника, опрокинула рабочій столикъ и, вмѣсто шелковаго платья, которое должна была достать изъ шкафа, подаетъ ей ночную блузу.

Элиза вздрогнула.

— О, миссисъ! вскричала она, поднявъ на нее глаза. Потомъ вдругъ залилась слезами и рыдая опустилась на стулъ.


Тот же текст в современной орфографии

страя, скорая нажива, а на другой всего только интересы беспомощных и беззащитных существ.

Чужеземец, посетивший некоторые имения штата и наблюдавший добродушную снисходительность иных хозяев и хозяек, и верную преданность иных рабов, может размечтаться и, пожалуй, поверить старой поэтичной легенде о патриархальности рабства: но над всеми этими приятными картинами нависла мрачная тень, тень закона. Пока закон рассматривает все эти человеческие существа с бьющимися сердцами и живыми чувствами только как вещи, принадлежащие господину, пока вследствие разорения, несчастья, неосторожности или смерти собственника жизнь под покровительством и защитою снисходительного хозяина может всякую минуту смениться днями мучений и безнадежного страдания, — до тех пор невозможно, при самой лучшей системе управления, сделать рабство учреждением хорошим и желательным.

Мистер Шельби был образцом хорошего заурядного человека: добродушный, мягкий по природе, он склонен был всегда снисходительно относиться к окружающим. Его негры в матерьяльном отношении не терпели никаких недостатков. Но он вел разные рискованные предприятия, потерпел значительные убытки, запутался в долгах, и многие из его долговых обязательств попали в руки Гэлея. Это маленькое объяснение дает ключ к предыдущему разговору.

Подходя к двери столовой, Элиза случайно услышала несколько слов этого разговора и поняла, что какой-то торговец предлагает хозяину купить у него негра.

Элизе очень хотелось, выходя из комнаты, постоять подольше у дверей и послушать, но в эту минуту ее позвала её госпожа, и ей пришлось поспешать.

И всё-таки ей показалось, что торговец предлагает купить её мальчика, — может быть, она ошиблась? Сердце её сильно билось, она невольно так крепко прижала к себе ребенка, что он с удивлением посмотрел на нее.

— Элиза, что с тобой сегодня? спросила её госпожа, заметив, что Элиза пролила воду из умывальника, опрокинула рабочий столик и, вместо шелкового платья, которое должна была достать из шкафа, подает ей ночную блузу.

Элиза вздрогнула.

— О, миссис! вскричала она, подняв на нее глаза. Потом вдруг залилась слезами и рыдая опустилась на стул.