Кумиръ неволи сбросить съ пьедестала,
Живой волной ударить въ берега,
Сломить ту силу, что умы сковала, —
И ты поклялся клятвой Ганнибала, 20 Жить лишь затѣмъ, чтобъ растоптать врага.
5.
И ты спустился въ темныя пучины
Народной жизни, горькой и простой,
Плѣняющей печальной красотой,
И подсмотрѣлъ цвѣты средь грязной тины, 25 Средь грубости—любви порывъ святой.
6.
И слился ты съ той свѣтлою плеядой,
Предъ чьимъ огнемъ разсѣялася тьма,
Предъ чьимъ тепломъ растаяла зима;
Нахлынули борцы живой громадой,— 30 И пала крѣпостничества тюрьма.
7.
Но въ этотъ мигъ, зиждительный и чудный,
Ты не хотѣлъ душою отдохнуть,
Святымъ огнемъ твоя горѣла грудь,
И вотъ опять — далекій, многотрудный, 35 Передъ тобой открылся новый путь.
Тот же текст в современной орфографии
4.
Кумир неволи сбросить с пьедестала,
Живой волной ударить в берега,
Сломить ту силу, что умы сковала, —
И ты поклялся клятвой Ганнибала, 20 Жить лишь затем, чтоб растоптать врага.
5.
И ты спустился в тёмные пучины
Народной жизни, горькой и простой,
Пленяющей печальной красотой,
И подсмотрел цветы средь грязной тины, 25 Средь грубости — любви порыв святой.
6.
И слился ты с той светлою плеядой,
Пред чьим огнём рассеялася тьма,
Пред чьим теплом растаяла зима;
Нахлынули борцы живой громадой, — 30 И пала крепостничества тюрьма.
7.
Но в этот миг, зиждительный и чудный,
Ты не хотел душою отдохнуть,
Святым огнём твоя горела грудь,
И вот опять — далёкий, многотрудный, 35 Перед тобой открылся новый путь.