25 И вспыхнулъ закатъ перламутрово-алый,
За горы склонялся задумчивый день,
До новой горы доходилъ я, усталый,
И съ правой горы опрокинулась тѣнь.
И тѣни слились. И заря догорѣла. 30 И горы окутались въ сумракъ ночной.
Съ вершины къ вершинѣ, протяжно, несмѣло,
Пророчества духовъ неслись надо мной.
Тот же текст в современной орфографии
25 И вспыхнул закат перламутрово-алый,
За горы склонялся задумчивый день,
До новой горы доходил я, усталый,
И с правой горы опрокинулась тень.
И тени слились. И заря догорела. 30 И горы окутались в сумрак ночной.
С вершины к вершине, протяжно, несмело,
Пророчества духов неслись надо мной.
X.
***
Въ молчаньи забывшейся ночи
Уснулъ я при блѣдной Лунѣ,
И странно-знакомыя очи
Во снѣ наклонялись ко мнѣ.
5 И странно-печальныя рѣчи
Я слышалъ смущенной душой,
И зналъ, что дождался я встрѣчи
Съ родной, отдаленно-чужой.
И вотъ бѣлоснѣжныя крылья 10 Ростутъ и дрожатъ въ полуснѣ,
И плавно, легко, безъ усилья,
Мы близимся къ блѣдной Лунѣ.
И чье-то остывшее тѣло
Внизу разглядѣть я хочу. 15 Но нѣтъ для безсмертья предѣла,
Я выше, все выше лечу!
Тот же текст в современной орфографии
X.
***
В молчаньи забывшейся ночи
Уснул я при бледной Луне,
И странно-знакомые очи
Во сне наклонялись ко мне.
5 И странно-печальные речи
Я слышал смущённой душой,
И знал, что дождался я встречи
С родной, отдалённо-чужой.
И вот белоснежные крылья 10 Растут и дрожат в полусне,
И плавно, легко, без усилья,
Мы близимся к бледной Луне.
И чьё-то остывшее тело
Внизу разглядеть я хочу. 15 Но нет для бессмертья предела,
Я выше, всё выше лечу!
