Среди рукоплесканій,
10 Еще—еще—еще,
Въ играющемъ туманѣ
Огонь горитъ—горитъ,
И камень маргаритъ
Пустынѣ міровой
15 Поетъ, стеня: „Я твой!
„Возьми меня! Я твой!“
Среди рукоплесканий,
10 Ещё — ещё — ещё,
В играющем тумане
Огонь горит — горит,
И камень маргарит
Пустыне мировой
15 Поёт, стеня: «Я твой!
Возьми меня! Я твой!»
Я жизнью и смертью играю.
Прохожу по блестящему краю.
Остріе.
И не знаю, кого погублю я,
5 Ту, кого обожаю, цѣлуя,
Или сердце мое.
Вотъ порвется. Такъ бьется, такъ бьется.
А она, наклоняясь, смѣется.
Говоритъ:
10 Что съ тобой? Ты бѣжалъ очень скоро?
Ты боишься—за что-то—укора?
Тутъ—немножко—болитъ?
Я знаю разъятую рану.
Прикоснись же. Мѣшать я не стану.
15 Все стерплю.
Только помни, пока повторяю.
Только вѣрь мнѣ, пока я сгораю.
Я люблю. Я люблю.
Я жизнью и смертью играю.
Прохожу по блестящему краю.
Остриё.
И не знаю, кого погублю я,
5 Ту, кого обожаю, целуя,
Или сердце моё.
Вот порвётся. Так бьётся, так бьётся.
А она, наклоняясь, смеётся.
Говорит:
10 Что с тобой? Ты бежал очень скоро?
Ты боишься — за что-то — укора?
Тут — немножко — болит?
Я знаю разъятую рану.
Прикоснись же. Мешать я не стану.
15 Всё стерплю.
Только помни, пока повторяю.
Только верь мне, пока я сгораю.
Я люблю. Я люблю.
Коль не извѣдалъ ты вершинъ
Самозабывшагося чувства,—
Коль не узналъ ты, что Искусство,
Самодержавный властелинъ,
5 Тебѣ сказало: „Будь одинъ,
Отъединеннымъ, силой чувства,
Отъ топей, гатей, и плотинъ!“,—
Коль не узналъ ты, что считаютъ
Вѣками время въ ледникахъ,
10 Что выси горныя не таютъ
И знаютъ только снѣжный прахъ,—
Тогда свой бѣглый часъ извѣдай,
Упейся легкимъ торжествомъ,
А я надъ дольною побѣдой
15 Не уроню свой вышній громъ,—
Его оставлю я для взора
Того, кто можетъ быть—одинъ,
Внѣ словъ хвалы и пѣны спора,
Въ огняхъ нездѣшняго убора,
20 Средь молній, пропастей, и льдинъ.
Коль не изведал ты вершин
Самозабывшегося чувства, —
Коль не узнал ты, что Искусство,
Самодержавный властелин,
5 Тебе сказало: «Будь один,
Отъединённым, силой чувства,
От топей, гатей, и плотин!», —
Коль не узнал ты, что считают
Веками время в ледниках,
10 Что выси горные не тают
И знают только снежный прах, —
Тогда свой беглый час изведай,
Упейся лёгким торжеством,
А я над дольною победой
15 Не уроню свой вышний гром, —
Его оставлю я для взора
Того, кто может быть — один,
Вне слов хвалы и пены спора,
В огнях нездешнего убора,
20 Средь молний, пропастей, и льдин.
Былъ свѣтелъ,—и загашенъ какъ свѣча.
Былъ кротокъ,—и сожженъ мой домъ надъ бездной.
Приди же, тьма, и царствіе меча,
Вскипай, душа, для музыки желѣзной.
5 Я сдѣлаюсь разбойникомъ морей,
Чтобы топить чужіе караваны
Червленыхъ, синихъ, черныхъ кораблей,
Когда они войдутъ въ мои туманы.
Был светел, — и загашен как свеча.
Был кроток, — и сожжён мой дом над бездной.
Приди же, тьма, и царствие меча,
Вскипай, душа, для музыки железной.
5 Я сделаюсь разбойником морей,
Чтобы топить чужие караваны
Червлёных, синих, чёрных кораблей,
Когда они войдут в мои туманы.
