Страница:Бальмонт. Дар Земле. 1921.djvu/133

Эта страница была вычитана


ЖИВОЙ И ВЪ СМЕРТИ.

Объятъ кольцомъ пустыни раскаленной,
Гдѣ ликъ самума кажетъ желтый цвѣтъ,
Оазисъ въ изумрудный сонъ одѣтъ,
Съ рѣкою голубой и въ жизнь влюбленной.

Съ зарею дышетъ лотосъ умиленный,
Качая въ чашѣ синеватый свѣтъ,
Папирусъ, лучшій символъ межь примѣтъ,
Уводитъ въ храмъ съ колонною взнесенной.

Тамъ въ золотистыхъ звѣздахъ потолокъ.
10 Тамъ дѣва-мать, вѣрнѣйшая супруга,
Вернула въ жизнь растерзаннаго друга.

Вздымаясь къ Солнцу, обелискъ высокъ.
Семь тысячъ лѣтъ твой медъ еще не выпитъ,
Живой и въ смерти, садъ боговъ, Египетъ.

Тот же текст в современной орфографии

 

ЖИВОЙ И В СМЕРТИ

Объят кольцом пустыни раскалённой,
Где лик самума кажет жёлтый цвет,
Оазис в изумрудный сон одет,
С рекою голубой и в жизнь влюблённой.

С зарёю дышит лотос умилённый,
Качая в чаше синеватый свет,
Папирус, лучший символ меж примет,
Уводит в храм с колонною взнесённой.

Там в золотистых звёздах потолок.
10 Там дева-мать, вернейшая супруга,
Вернула в жизнь растерзанного друга.

Вздымаясь к Солнцу, обелиск высок.
Семь тысяч лет твой мёд ещё не выпит,
Живой и в смерти, сад богов, Египет.