новенной книги С. В. Максимова „Нечистая, невѣдомая и крестная сила“ (Спб. 1903). Царь-Огонь, Вода-Царица, Мать-Сыра-Земля—какъ первобытнорадостно звучатъ эти слова, какъ сразу здѣсь чувствуется что-то пышное, живое, царственное, ритуальное, поэзія міровыхъ стихій, поэзія двойственныхъ намековъ, заключающихся во всемъ, что относится къ міру Природы, играющей нашими душами и тѣлами и дающей намъ, чрезъ посредство нашего всевоспринимающаго мозга, играть ею, такъ что вмѣстѣ мы составляемъ великую вселенскую Поэму, окруженную лучами и мраками, лѣсами и перекличками эхо.
Въ красочныхъ существенныхъ строкахъ Максимова, владѣвшаго какъ никто великорусской народной рѣчью, передъ нами встаетъ наша „лѣсная и деревянная Русь, представляющая собою какъ бы неугасимый костеръ“, эта страна, взлелѣянная пожарами и освященная огнемъ. „По междурѣчьямъ, въ дремучихъ непочатыхъ лѣсахъ врубился топоръ.., проложилъ дороги и отвоевалъ мѣста… на срубленномъ и спаленномъ лѣсѣ объявились огнища или пожоги, онѣ же новины, или кулиги—мѣста, пригодныя для распашки“. Русскій человѣкъ выжигалъ дремучіе лѣса, чтобы можно было выточить о землю соху и сложить золотые колосья въ снопы. Онъ выжигалъ ранней весной или осенью всѣ пастбища и покосы, чтобы старая умершая трава, „ветошь“, не смѣла мѣшать рости молодой и чтобъ
новенной книги С. В. Максимова «Нечистая, неведомая и крестная сила» (Спб. 1903). Царь-Огонь, Вода-Царица, Мать-Сыра-Земля — как первобытнорадостно звучат эти слова, как сразу здесь чувствуется что-то пышное, живое, царственное, ритуальное, поэзия мировых стихий, поэзия двойственных намеков, заключающихся во всём, что относится к миру Природы, играющей нашими душами и телами и дающей нам, чрез посредство нашего всевоспринимающего мозга, играть ею, так что вместе мы составляем великую вселенскую Поэму, окруженную лучами и мраками, лесами и перекличками эхо.
В красочных существенных строках Максимова, владевшего как никто великорусской народной речью, перед нами встает наша «лесная и деревянная Русь, представляющая собою как бы неугасимый костер», эта страна, взлелеянная пожарами и освященная огнем. «По междуречьям, в дремучих непочатых лесах врубился топор.., проложил дороги и отвоевал места… на срубленном и спаленном лесе объявились огнища или пожоги, они же новины, или кулиги — места, пригодные для распашки». Русский человек выжигал дремучие леса, чтобы можно было выточить о землю соху и сложить золотые колосья в снопы. Он выжигал ранней весной или осенью все пастбища и покосы, чтобы старая умершая трава, «ветошь», не смела мешать расти молодой и чтоб
