Страница:БСЭ-1 Том 60. Холангит - Цянь (1934).pdf/77

Эта страница не была вычитана

ской мировой державы, христианские епископы и прочие руководители занимали в провинциальных учр Лждениях высокие должности и решительно отвергали претензии старинной аристократии на власть и влияние. В этом смысле епископат в сущности проводил ту же политику, что и императорская власть, которая устраняла сенаторскую знать и ликвидировала пережитки республиканского Рима.

Еще в 4 веке самыми яростными врагами христианства были римские сенатсры. Немалое значение придавали христианской церкви ее богатства, которыми распоряжались епископы, сами бывшие богатыми людьми; церковь даже официально признала’за благо, чтобы в епископы избирались богатые люди, которые хорошо ведут свои дела и следовательно будут хорошо управлять церковным имуществом.

Известно, какими огромными богатствами владел «св.» Киприан, еп. карфагенский. Сохранившееся на папирусе подлинное письмо купца Примитина (конец 3 века) свидетельствует, что александрийский епископ Максим являлся банкиром, финансировавшим торговые операции между Римом и Александрией. Росту влияния христианской церкви содействовала также сплоченность ее срганизации, и недаром император Деций, первый «гонитель» христиан, заявил, по сообщению Киприана, что он предпочитает иметь в Риме двух претендентов на трон, чем одного епископа. Таким образом христиане во главе со своим влиятельным епископатом представляли крупную политическую силу в империи в 3—4 вв., и пренебрегать ею в эту эпоху острого социального кризиса и гражданской войны было нельзя тем более, что интересы церкви фактически совпадали с интересами императорской власти. Неудивительно поэтому, что после нескольких попыток подавить христианскую церковь императоры-язычники, Галерий и Константин, заключили с ней союз. Явившись фантастическим отражением в общественном сознании разложения античного мира, христианство освящало и оправдывало это разложение. Пройдя сложный путь развития в течение 3 веков, христианство стало идеологической силой, которая хотя и в превратных и фантастических формах отрицала старый античный мир с его узкими национальными перегородками, с его местными культамй.

Галерий в 311 поспешил особым эдиктом привлечь христиан на свою сторону. Его примеру последовал в 313 император Константин, определенно ставший на сторону христиан, хотя до конца жизни и продолжавший оставаться «язычником». Равнодушный к вопросам религии как к таковым, он в своих политических целях одинаково опирался то на христиан, то на «язычников» и до конца лавировал между двумя соответствующими политическими партиями. Ставшая у власти церковь позднее окружила его имя легендами, причислила его к лику «святых» и даже наделила чином «равноапостольного». Христианское духовенство окончательно и охотно перешло на службу государству и сделалось частью его аппарата. Начавшийся отсюда союз церкви с государством укреплялся дальше: сын Константина Констанций тремя новыми эдиктами (в 341, 353 и 356) запретил публичное совершение нехристианских жертвоприношений, а император Феодосий в конце 4 века назначил жестокие наказания за принадлежность к по 152

бежденному «язычеству». Воинствующая церковь. став у власти и опираясь на поддержку императорского меча, первым долгом ограбила своих былых соперниц (разграбила храмовые богатства других религий и культов; и стала с беспощадной жестокостью преследовать их сторонников.

II. Феодальные разновидности христианства.

Своеобразие восточного византийского и зап. европейского феодализма обусловило различное развитие X. в зап. и вост, частях быв. Римской империи и привело в конечном итоге к разделению церквей. Между греческой и римской иерархиями не прекращалось все время соперничество из-за нек-рых промежуточных диоцезов (иллирийский и др.), на к-рые претендовали и Рим и Константинополь. Это не могло не подогревать споров по вопросам догматов и культа. Конфликт намечался несколько раз в 5, 6, 7, 8 вв. Длительные формы принял он в 9 в., когда папа Николай I пытался использовать распрю за патриарший константинопольский престол, к-рая возникла в результате придворных интриг между патриархами Игнатием и Фотием (см.). Окончательный разрыв произошел в середине 11 в. при папе Льве IX и патриархе Михаиле Керуларии, при к-ром в константинопольском патриархате усилились теократические тенденции в сторону вселенского господства. Патриарх и папа торжественно прокляли друг друга, причем с обеих сторон были выдвинуты и поставлены в вину противникам все их обрядовые и догматические различия (напр. в западной церкви употребляется пресное тесто, а в восточной — квасное для приготовления «тела» христова. Восточная церковь утверждает, что дух святой исходит только от бога-отца, западная же церковь прибавляет и «от сына»  — filioque). Крестовые походы, предпринятые вскоре после этого зап. — европ. феодалами под руководством папства на Восток, еще больше содействовали разрыву, т. к. крестоносцы стремились устроиться на греческих землях и не были склонны возвращать Византии отнятые у мусульман территории, на к-рые она претендовала, как на свои былые владения.

4-й крестовый поход (начало 13 в.) закончился даже захватом крестоносцами Константинополя и временным образованием на территории Византийской империи Латинской империи и более мелких государств западноевропейских феодалов.

Византийско-православная церковь. Византийская или «православная греко-восточная церковь» теснейшим образом связана в своей истории с своеобразностями византийского феодализма (см. Византия). Огромные богатства и выросшие на их основе ремесла и торговля, доставшиеся Византии в наследство от рабовладельческого Востока, выгодное положение в центре средневековых торговых путей, связывавших европейский Запад с Персией, Индией и дальневосточными странами, — все это способствовало укреплению византийского феодального государства. В то время, когда Зап. Европа с 5 в. по 8 в. была раздроблена между рядом варварских государств, в Византии укрепилась централизованная монархия, во многом напоминавшая Римскую империю эпохи ее расцвета. На Византийской церкви это отразилось прежде всего в том отношении, что она продолжала традиции римского императорского культа и признала императора своим верхов-