социализма». Нравственный закон Канта является движущей силой общественного развития. В общественных науках центральное место занимает этика. Закономерности общественного развития не только телеологичны, но являются этическими закономерностями.
Отсюда вытекает отрицание научного характера социализма, являющегося только социальным идеалом, «путеводной звездой» человеческих стремлений. Здесь же заложено и обоснование оппортунизма. Социализм — конечная цель борьбы пролетариата — есть не что иное, как осуществление кантовского идеального государства, т. е. либеральной буржуазно-демократической республики. Форлендер прямо заявляет, что путь к социализму идет через либерализм и что в современной буржуазной республике уже в значительной мере осуществлены принципы категорического императива и следовательно социализма.
У современных неокантианцев телеология приобретает явно мистический характер. Макс Адлер, протянув телеологию в общество, протягивает ее и в природу, отрицая дарвинизм.
Он выдвигает поповские конечные причины.
«Бог и бессмертие — не что иное, как практические знания, т. е. необходимые направляющие линии нашей волящей природы, без которых мы должны находить жизнь непереносимой».
«Идея прогресса есть дело веры». «Прогресс общественного развития возможен лишь постольку и до тех границ, поскольку даны воля к лучшему и вера в осуществление этой цели».
Поэтому и сам социализм и его осуществление есть дело веры и новой социалистической религии. Кантовский дуализм полностью воскрешен и усугублен эпигонами Канта. Политический смысл протаскивания телеологии неокантианцами ясен: отрицание объективной закономерности общественного развития подрывает учение Маркса, что социализм неизбежно должен победить на основе внутренних законов капиталистического общества. Борьба за социализм как стремление к априорному идеалу принимает мистический характер и становится задачей религии. С помощью телеологии Адлер и другие махисты и неокантианцы ведут жесточайшую борьбу против «неоматериализма» Ленина, к-рый они справедливо связывают с партийными целями большевизма. Эти примеры еще раз подчеркивают классовую сущность телеологии.
Телеология в современном естествознании. В естествознании телеология, почти окончательно вытесненная во второй половине 19 в. и удержавшаяся только в биологии, в эпоху всеобщего кризиса капитализма начала возрождаться, будучи тесно связана с идеалистическим направлением в биологии — витализмом (см.), вновь возродившимся в 20 в. Полнее всего современный неовитализм разработан Дришем (см.). Дриш, как и др. виталисты, в качестве главных доказательств целесообразности приводит способность' регенерации у нек-рых организмов. Ни в одной машине мы не встречаем такой способности. Следовательно механическое объяснение органической природы неприемлемо. Процесс регенерации, по Дришу, доказывает существование в живом организме целенаправленного фактора, к-рый вмешивается каждый раз в жизненный процесс и дает ему то направление, к-рое в данных условиях выгодно всему организму в целом. Этот фактор Дриш называет энтеле 410
хией. Организм причинно дан как физикохимический материал, направление же развития определяется энтелехией.
Всякий организм представляет собой законченную, целостную, гармоническую систему, в к-рой каждый элемент обладает целым рядом различных потенций, к-рые он может проявить.
Энтелехия и руководит выявлением потенции, разумно определяя, какую именно из этих потенций наиболее целесообразно в данных условиях пустить в действие. В чем же сущность энтелехии? Дриш выдвигает понятие внутренней целесообразности. Организмы целесообразны потому, что в них заключается «особенная, присущая лишь им нерасчлененная закономерность, результатом которой и является целесообразность... Никакая машина, как бы она сложна ни была, не дает нам возможность понять, что делается в организме. Здесь действует автономный, не возникающий из комбинации других агентов и сам по себе неразложимый фактор. Этот фактор действует „телеологически“. Назовем его поэтому „динамически телеологическим фактором“». Т. о. Дриш вводит в органический мир имманентную целесообразность, к-рая является таким же основным свойством его, как и вес, движение и пр.
Дриш подчеркивает, что вопрос о происхождении целесообразности в организме неразрешим, как неразрешим вопрос о сотворении материи.
Свойство целесообразно реагировать на раздражение есть априорное врожденное свойство всякой органической материи. Другой виталист Берг (см.) пишет то же самое: «Почему раздражение заставляет организм реагировать целесообразно? На это ответ может быть только один, потому что это есть основное свойство живого».
Энтелехия, по Дришу, внепространственна и вневременна, является последним основанием видимого многообразия организмов в пространстве и времени. Энтелехия не есть субстанция, т. е. какое-либо «живое вещество», — тут Дриш старается отгородиться от средневекового «жизненного элексира». «Энтелехия может быть только мыслимая, поясняет Дриш. Это значит, что она есть категория в обычном кантовском ее понимании, т. е. априорная форма рассудка, наряду с другими категориями, но имеющая специальную область применения. Дриш вставляет ее в Кантову таблицу категорий, но тут же предлагает расширить кантово понимание природы включением в него мира сверхчувственного, т. е. внепространственного и вневременного, ибо таков характер энтелехии. Отсюда — дорога к спиритизму, к мистике. По этой дороге и идет Дриш, написавший в последнее время целую книгу об оккультизме.
«Ход мыслей Дриша, допущение „непространственного определения ценности14, признание не поддающихся механическому контролю духовных факторов может легко повести к тому, чтобы принять наш мир природы, в котором мы живем, проникнутым и подчиненным духовным силам, которые должны проявляться сверхъестественным для нас путем в ясновидении, телепатии, тел акинезии и т. д.», — так аттестует неокантианец Файгингер (см.) философию Дриша в сборнике по поводу 200 — летия со дня рождения Канта. Это — в духе Канта, подчеркивает Файгингер, ибо, мол, и Кант заканчивает предчувствиями сверхъестественного непознаваемого мира. Ошибки виталистовтелеологов вкратце заключаются в следующем.
