111. Хлопководство в дореволюционной России.
Развитие хлопководства в России определялось спросом на него быстро растущей после отмены крепостного права текстильной промышленности. До того потребности России в хлопчатобумажных тканях удовлетворялись путем ввоза готовых тканей как через западную, так и восточную границы. В частности довольно оживленная торговля X. существовала в течение 19 в. между Россией и среднеазиатскими ханствами (кокандским, бухарским, хивинским). За период с 40 — х по 50-е гг. 19 в. было ввезено из Туркестана тканей на 4 млн. руб. В 50-е гг., непосредственно перед завоеванием Туркестана, ввозилось из Средней Азии в год примерно на 400'тыс. руб. тканей кустарного изготовления и на 170 тыс. руб. пряжи, производимых из X. местных сортов (гузы). Хлопковое волокно для текстильной пром-сти ввозилось в этот период почти исключительно из Америки.
Гражданская война в США, резко снизив вывоз X. (хлопковый голод 1859—65) и повысив на него цены на мировых рынках, дала первый резкий толчок к развитию собственного X. в России. Попытки разведения X. непосредственно в самой России, в южной степной полосе, не увенчались тогда успехом. Завоевание царской Россией Туркестана й Закавказья используется в интересах нарождающегося промышленного капитала для создания собственной сырьевой базы основной отрасли российской промышленности — текстильной. Промышленный капитал действует особенно энергично с конца 80 — х гг., и его интересы в основном начинают определять колониальную политику царского правительства в Туркестане *и Закавказьи.
Царское правительство взяло в первый период после завоевания Туркестана курс на его заселение рус. переселенцами и на прямой колониальный грабеж, ликвидировало т. и. мюльки и вакуфы — крупную земельную собственность в оседлых районах — и, основываясь на особенностях азиатского феодализма — государственной собственности на землю и воду, — пыталось (проект положения 1873) закрепить этот институт, сохраняя феодальные отношения и азиатский способ производства. Политика царского правительства резко изменилась с 80 — х гг., когда растущий промышленный капитал, испытывая все бблыпую. потребности в X., стремясь к дешевому колониальному сырью (особенно под влиянием нового роста хлопковых цен на мировых рынках в 1885—89), используя прокладываемые пути в Ср. Азии (Закаспийская дорога — 1888, Ташкентская дорога — 1905), предпринял энергичные попытки к превращению Средней Азии в свою сырьевую базу. Успешно завершившиеся к этому времени опыты по акклиматизации в Туркестане американских упландов, быстро заменивших местные гузы, создали благоприятные условия для бурного роста (в 80—90 — х гг.) туркестанского хлопка. Под влиянием промышленного и банковского капитала, с помощью мер экономического и внеэкономического давления начинается быстрое превращение натурального хозяйства в товарно-денежное, все более и более вовлекаемое в рыночные отношения. Домашнее производство кустарными способами хлопчатобумажных тканей постепенно уступало место покупке тканей фабричного производства.Хлеб своего производства все больше заменяется привозным. Предоставив неприкрытому колониальному грабежу и заселению кочевые районы, царское правительство взяло в оседлых районах курс на «мирное внедрение капитализма», что обеспечивалось признанием частной собственности на землю и установлением подворного, участкового землевладения и права купли-продажи земли (Положение 1886).
Отказавшись после ряда неудач в период грюндерства в начале'80 — х гг. от попытки плантаторства как менее выгодной формы колониальной эксплоатации, промышленный капитал создал вокруг своих переработочных заводов (хлопкоочистительных, маслобойных,’ мыловаренных) целую сеть посредников, скупщиков и «чистачей», очищающих скупаемый хлопок кустарным способом. Эти агенты вербовались преимущественно из туземного байского населения, частично также из приезжих «колонизаторов». Используя ряд пережитков родового строя и феодализма, применяя капиталистические методы контрактации (выдачу задатков) и специальную организацию скупки и очистки X., прикрываясь высокими пошлинами на ввозной X., российская буржуазия, используя туземную, развернула систему бешеной колониальной эксплоатации дехканства, закабаляя его через ростовщический кредит, кредит под залог земли, и таким путем обезземеливая и разоряя его. Дехканин однако не освобождался полностью от своих, средств производства и земли и лишь частично превращался в наемного рабочего «мардакера». Основная часть обезземеливаемых, пауперизуемых дехкан, сохраняя собственность; на клочок земли, не могущий их пропитать, превращалась в т. н1 «чайрикеров» — испольщиков, работавших полностью или частично своими средствами производства на байской земле. Существовал однако тип чайрикера без инвентаря, без своих средств производства, чрезвычайно близкого к наемному рабочему, но еще не наемного рабочего. Феодальная система испольщины широко использовалась торговым капиталом как выгодная форма эксплоатации. В то же время крупный землевладелец — бай — превращался в фермера, но не переходил к машинизированному производству и к широкому найму рабочих, предпочитая пользоваться дешевым трудом чайрикеров.
При значительной концентрации землевла* дения в дореволюционном Туркестане имела место чрезвычайная раздробленность землепользования — парцеллярность. Российский и туземный торговый капитал, тем более промышленный, прикрытый ввозными пошлинами,? используя легкую прибыль от колониальной эксплоатации, не побуждался к совершенствованию производства. С другой стороны, российский капитал не был заинтересован в быстром росте туземного промышленного капитала и всячески этому препятствовал, стремясь использовать последний в качестве посредника в процессе скупки и переработки X., отнюдь не превращая его в крупного капиталистического производителя X. Чайрикерская система эксплоатации, низкая оплата труда чайрикеров и мардакеров и парцеллярность землепользования являются основным препятствием для внедрения машинных способов производства X., а не природные, биологические особенности поливного хозяйства, как это пытались доказать буржуазные апологеты мел-
