Страница:БСЭ-1 Том 56. Украинцев - Фаянс (1936).pdf/367

Эта страница не была вычитана

теризуется широким проникновением открыто реакционных, антинаучных идей в отдельные отрасли знания. После прихода Ф. к власти, в особенности в таких странах, как Италия и Германия, она означает открытое подчинение науки, искусства и т. д. политическим задачам Ф. — «унификацию» идеологии, запрещение какой бы то ни было иной мысли, кроме официальных фашистских идей. Фашизация буржуазной идеологии означает открытый отказ  — буржуазии от прежней буржуазной идеи «беспартийности», «аполитизма» и «объективизма» науки и искусства и замену их пропагандой фашистской партийности и откровенного махрового субъективизма. Итальянский фашистский журнал «Государство» писал напр., что в соответствии с директивой Муссолини фашистское государство будет продолжать энергичную борьбу против аполитичности в науке (т. е. против равнодушия к фашистским идеям) <«Lo Stato», октябрь 1933, стр. 657—661). — Наука и ученые, согласно требованию фашистского государства, должны не познавать, а «служить». Официальный орган германского Ф. жаловался на то, что среди 7.523 докторских диссертаций за 1933 почти отсутствовали работы на «актуальные» темы (т. е. на темы о подготовке к войне и о лучших средствах истребления), а всего больше было тем о разрушении атома и т. п. («Volkischer Beobachter», 1935, №81). «Абстрактные», с точки зрения фашистского правительства, и в особенности неугодные ему научные работы не допускаются к печатанию, а если формально проходят через цензуру, то не допускаются к продаже (последний метод особенно практикуется в фашистской Италии).

Так, фашизация естествознания означает третирование естественных наук и «плановое» ограничение научного прогресса в отраслях, не связанных непосредственно с военной техникой. Она означает разгром научных кадров, преследование и изгнание неугодных Ф. либерально или марксистски настроенных ученых и ученых неарийского происхождения.

Результатом этого в Германии была эмиграция крупнейших немецких естествоиспытателей, врачей и т. д., напр. Эйнштейна, Шредингера, увольнение и смерть от нужды крупнейшего химика Габера, своим синтезом аммиака оказавшего огромную услугу германскому империализму в империалистическую войну, но оказавшегося «неарийцем», и др. Ф. проводит милитаризацию естествознания, т. е. сводит развитие науки к насаждению «военной физики», «военной химии» и т. п. Физика, химия, биология нужны Ф. лишь постольку, поскольку они служат для подготовки войны. В науку внедряются мистика и идеализм. Напр. математика объявляется выражением чистого духа, не имеющего никакого касательства к материальной практике, и фашистские идеологи занимаются исследованием о «родстве» математики и национал-социализма, каковое усматривается в идеалистическом презрении к материальным нуждам и в духе принудительной, насильственной дисциплины. — Самые яркие образцы этого дает фашизация биологии, насквозь мистифицируемой и применяющейся для толкования всего на свете, включая вопросы о причинах поражения Гитлера в 1923 и его победы в 1933. Германский Ф. создает «политическую биологию», «политическую медицину» и т. п. Он отрицает теорию относи 698

тельности и эволюционное учение Дарвина как «либеральные» и материалистические.

Фашизация общественных наук представляет полный отказ от научного познания общества. На место наук об обществе фашизм ставит учение о душе и о технике влияния на душу масс. От общественных наук у буржуазии ничего не остается кроме лживой, демагогической пропаганды и учебных пособий о приемах демагогической обработки и террористического подавления масс. Биржа объявляется лучшим источником познания, не нуждающегося вообще в «социологии». Книга Гитлера «Mein Kampf» объявляется «учебником политической психологии». — Фашизация искусства означает отрицание подлинного искусства, правдивого художественного отображения действительности, внедрение мистики в искусство, отрицание, прямое запрещение и изгнание всех новаторских течений в искусстве (напр. молодой школы архитектуры в Германии), насаждение архаического, средневекового стиля в искусстве (например в архитектуре «неоготического» стиля, проповедуемого Гитлером). Фашистское искусство культивирует мотивы кровожадности, антисемитизма, шовинизма в искусстве, яркие примеры к-рых представляют произведения Геббельса, Иоста, порнографического писателя Эверса и др. официальных столпов германского фашистского искусства. Наиболее выдающиеся писатели и поэты, артисты, режиссеры и дирижеры Германии были изгнаны или бежали из страны фашистского террора (режиссер М. Рейнгардт, писатели Т. Манн, Фейхтвангер и др.).

Философия Ф. — это не философия в собственном смысле, а замена ее философствованием в угодном фашистскому режиму направлении.

Философия фашизма обнажает до конца самые реакционные черты самых реакционных разновидностей буржуазной философии и отказывается от того формального объективизма, к-рый все же иногда имеется даже у эпигонов бурж. философии. Ф. официально становится на платформу идеализма, отвлекающего сознание от материальной действительности для того, чтобы оправдать отживающий строй рабства. Ф. возрождает средневековые мистические формы мышления. Мистический идеализм его требует пренебрежения материальными нуждами и примирения с существующим положением. Рабы капитализма должны пренебречь своими материальными интересами, отвлечься от своих материальных нужд и предать себя идее «целого».

Мистический идеализм Ф. объявляет источником всего существующего непостижимую духовную сущность. Действительность объявляется лишь символом этой иррациональной сущности. Объективная истина отрицается и изгоняется, истиной объявляется то, что полезно.

Символ объявляется чем-то стоящим выше реальности и могущим вообще не быть реальностью. По существу фашизм, не разбираясь в средствах, признает истинным все то, что полезно буржуазии, лицемерно объявляя это полезным для нации и для расы. Фашистское понимание истины, имея нечто общее с прагматизмом, отличается от него своим еще более мистическим характером, подчиняющим эмпирическую пользу личности мистической «нужде» нации или расы, т. е. объявляющим по сути дела истину принудительной верой в значение фашистских символов. Отрицая рацио-