риод первого тура войн и революций в тех странах, где господству буржуазии непосредственно угрожала пролетарская революция. По меткому определению т. Димитрова, империалистические круги нуждаются в Ф. для того, чтобы опередить нарастание сил революции путем разгрома революционного движения рабочих и крестьян. Такой острый период переживала буржуазия в 1920—22 в Италии, в 1925—26 в Польше, в начале 20 — х годов в Германии.
Тов. Димитров на VII конгрессе Коминтерна говорил: «Нельзя, товарищи, представлять себе приход фашизма к власти так упрощенно и гладко, будто какой-то комитет финансового капитала решает такого-то числа установить фашистскую диктатуру. В действительности фашизм приходит обыкновенно к власти во взаимной, подчас острой борьбе со старыми буржуазными партиями или с определенной частью их, в борьбе даже в самом фашистском лагере, которая иногда доходит до вооруженных столкновений, как это мы видели в Германии, Австрии и других странах. Все это однако не ослабляет значения того факта, что до установления фашистской диктатуры буржуазные правительства обычно проходят через ряд подготовительных этапов и осуществляют ряд реакционйых мероприятий, помогающих непосредственно приходу фашизма к власти. Кто не борется на этих подготовительных этапах против реакционных мероприятий буржуазии и против нарастающего фашизма, тот не в состоянии помешать, тот, наоборот, облегчает победу фаши з м а». VII конгресс Коминтерна подчеркнул задачи борьбы против этих реакционных мероприятий буржуазии, играющих роль подготовки фашистской власти.
Тов. Димитров на VII конгрессе Коминтерна предостерегал от смешивания реакционного правительства вообще с фашистской формой буржуазной диктатуры: «Приход фашизма к власти — это необыкновенная замена одного буржуазного правительства другим, асмена одной государственной формы классового господства буржуазии, буржуазной демократии, другой его формой — открытой террористической диктатурой» (Димитров, Наступление фашизма..., стр. 10). Тов. Димитров в своем докладе дал исчерпывающий ответ на вопрос об условиях, дающих возможность Ф. притти к власти и разгромить рабочие организации: «Фашизм смог притти к власти прежде всего потому, что рабочий класс благодаря политике классового сотрудничества с буржуазией, которую вели вожди социалдемократии, оказался расколотым политически и организационно разоруженным перед лицом наступающей буржуазии. Коммунистические же партии были недостаточно сильны, чтобы помимо и против социал-демократии поднять массы и повести их на решительный бой против фашизма» (там же, стр. 18).
Ф. мог победить в ряде стран также потому, что социал-демократия своей антикрестьянской политикой разрывала революционный союз пролетариата с крестьянством. Так, в Испании соц. партия не вела решительной борьбы с военно-фашистской диктатурой Примо де Ривера (1923—30). После апрельской революции 1931 в республиканское правительство вошло три представителя социалистическойпартии. В течение двух с половиной лет они не вели действительной борьбы против вооружения Ф. и жандармерии, против репрессий против революционного движения, выгодного для Ф. изменения конституции, за разрешение аграрного и национального вопросов. Не удивительно поэтому, что за один 1932 количество членов профсоюзов батраков и с. — х. рабочих, в к-рые входила и часть мелкого крестьянства, упало в два раза (с 400 тыс. до 200 тыс.), а количество членов фашистских организаций (Испанской конфедерации правых автономных организаций — СЭ ДА), демагогически использовавших предательство с. — д. вождей, значительно увеличилось.
Крестьянство и в других странах видело со стороны с. — д. правительств и министров игнорирование крестьянских нужд и требований батраков, отсутствие реальной помощи крестьянству, борьбы против помещиков, борьбы за землю для крестьян. Поэтому Ф. часто удавалось обмануть крестьянство своей демагогией и использовать крестьянские массы для получения всей полноты государственной власти в свои руки. Победа фашизма облегчалась игнорированием с. — д-тией молодежи, испытавшей все ужасы безработицы, экономической нужды и бесперспективности, и стремлением с. — д-тии отвлечь ее от классовой борьбы.
Наконец победа Ф. облегчается сектантскими ошибками в рядах многих компартий, иногда не умевших разглядеть фашистский характер переворота (в 1926 в Польше), иногда неподготовленных и захваченных фашистским пере-, воротом врасплох (Финляндия). В Германии левацкий уклон Гейнца Неймана декларировал невозможность победы фашизма в Германии. Важнейшим препятствием в антифашистской борьбе компартий, особенно в период быстрого революционизирования широких масс рабочих из реформистских организаций, были сектантские методы подхода к массам, отказ от работы в массовых реформистских и буржуазных организациях, игнорирование повседневных нужд рабочих и неумение увязывать их с общими задачами борьбы.
Ф. у власти. Придя к власти, Ф. либо сразу устанавливает свое безраздельное господство, ликвидируя парламент и все другие партии, в том числе и буржуазные, как это было в Германии, либо допускает временно ограниченное прозябание суррогата парламентаризма и. других партий, в т. ч. легальное существование с. — д-тии, как это допускал до 1927 Муссолини. Это зависит от силы Ф. и остроты противоречий в лагере буржуазии и в самой фашистской организации. Это зависит также от того, насколько велика угроза пролетарской революции, вызывающая стремление у финансового капитала сделать . свою диктатуру возможно более боеспособной и монолитной путем террористического устранения всех других партий, организаций, парламента, муниципалитетов и всех других учреждений, могущих тормазить быструю и жесточайшую расправу с революционными элементами.
Как ни маскирует Ф. свои подлинные задачи и намерения, свою практику, свою внутреннюю и внешнюю политику, его империалистическое лицо ясно проглядывает всюду, во всех его «идеях», лозунгах и делах. Убогий багаж государственных «идей» Ф., их реакционность, антикультурность, антисемитский и зоологически-шовинистический характер, не имеет абсо-
