доныне продолжает играть ведущую роль в народных Т., уступив в классическом балете первое место женщине.
О происхождении Т. существует множество теорий. По Дарвину, способность наслаждаться ритмом свойственна всем животным, «зависит от общей физиологической природы их нервной системы», приобретена «мужскими или женскими прародителями человека с целью пленять особей другого пола», т. е. обусловливается половым отбором, как и пляски птиц. По Спенсеру, Т. ведут начало от радостных встреч народом победоносных вождей. Кондорсе видел источник Т. в удовольствии, получаемом от «размеренных и правильных движений». «Теория игры» выводит происхождение Т. из избытка сил в организме (Лукреций, Шиллер, К. Гросс, Э. Гроссе, Шурц и др.). По Бюхеру, Т. возникли из подражания трудовым процессам. Согласно Плеханову, подражание трудовым процессам диктуется желанием «вновь испытать удовольствие, причиняемое употреблением силы на охоте». «Теория магии», выдвинутая С. Рейнаком (а до него Робертсоном, Леббоком) и принятая Н. Я. Марром, объясняет подражание в Т. трудовым процессам тем, что Т. входили в состав магических обрядов; магический обряд рассматривается дикарём как средство помочь себе в труде, как часть трудового процесса. Дикарь потому подражает в своих Т. явлениям действительности, что руководится принципом симпатической магии: «подобное вызывает подобное». В наивной форме связь Т. с религией и священными обрядами отражают предания, будто Т. были установлены мифическими предками или богами (предания, распространённые у многих племён Австралии, Америки, Африки и в античной Греции).
Наиболее ранние свидетельства о существовании Т. восходят к эпохе палеолита (отпечатки ног древних танцоров, найденные в пещере Тюк д’Одубер, изображения человека в танцовальных позах в пещерах Испании и Юж. Франции). Первобытные Т. можно одинаково назвать и балетами и драмами.
Искусство ещё синкретично, — в его состав входят и Т., и поэзия, и музыка, и зачатки драмы. Содержание, (тематика) первобытного Т. черпается из различных областей труда (охота, рыбная ловля, собирание питательных кореньев, посев и сбор урожая, постройка лодки и пр.) или племенных мифов. По форме Т. представляют собой подражание либо действиям человека, либо повадкам животного, либо и человека, и зверя. Т. применяются и как средство лечения болезней и сопровождают все другие важнейшие случаи человеческой жизни (рождение ребёнка, переход от юности к возмужалости, свадьба, смерть и пр.). Особое значение имеют у отсталых племён тотемические Т. Члены каждого тотемического рода подражают в своих Т. внешности, походке, движениям своего тотема (Т. ворона, ягуара, змеи, кенгуру и пр.). «Я не пляшу этой пляски», говорит бушмен, желая сказать, что не принадлежит к данному роду. Быть обученным известной пляске значит быть принятым в тотемический род. Синкретизм, связь с культом, подражание действительности — таковы важнейшие элементы первобытных Т.
Первоначально реалистич. форма преобладает над условной, затем происходит обратныйпроцесс, всё углубляющийся в эпоху цивилизации (в современных Т. почти нет движений, относительно к-рых можно было бы с уверенностью сказать, что они происходят от того или иного трудового процесса). Первоначально все члены общины принимают участие в обрядовых Т., затем начинается замещение себя в таких Т. другим лицом, к-рое почитается более угодным божеству (колдун, шаман). С развитием религии пляска изменяет характер, превращаясь из повелительной в просительную: пляска-заклинание превращается в пляску-молитву. Религия долго остаётся действенной консервативной силой, способствуя сохранению танцовальных фоРм» препятствуя перениманию Т. у других народов. Изменение Т. обычно следовало за изменением религии.
Первобытные Т. сделались зародышем сценических представлений. Изображая зверя, птицу, духа, человек приобретал навыки актёрского мастерства. Иногда непосредственно из обрядовых Т. вырастают театральные (Древняя Греция, Индия, Китай, Япония).
Иногда, номере разложения старых религиозных верований, культовые Т. перерождаются в игру (русские хороводы, пляски амазонских индейцев и др.) либо становятся видом гимнастики (военные пляски Древней Греции 5—4 вв. до хр. э.), Сравнительно мало изучен процесс перехода обрядовых Т. в народные. Во всяком случае, на той стадии, на к-рой мы сейчас застаём народные Т., они выражают представления данного народа о типическом идеальном образе человека, о тех его физических и моральных чертах, к-рые народ считает наилучши. ми. Так, в национальной русской пляске отражены такие качества, как сила, мужество, удаль, ловкость, воля, красота, чувство собственного достоинства. Синкретическая форма долго удерживается не только в народи > х, но и в сценических Т. (Древняя Греция).
Процесс отделения Т. от пения начинается, повидимому, в эллинистическую эпоху в связи с ростом профессионализации исполнителя, достигая особого развития в Риме. Но Ливий Андроник, к-рому приписывается отделение Т. от пения (240 до хр. э.), был грек из Тарента, а современники императора Августа, киликиец Пилад и александриец Вафилл, считающиеся создателями римских театральных сольных Т. (пантомима), оба — уроженцы эллинистических стран, откуда они, вероятно, и принесли жанр трагической и комической пантомимы. После падения Римской империи и завоевания её варварскими германскими племенами сложные греко-римские сценические Т. (пантомима, пирриха) вымирают, заменяясь варварскими плясками. Традиции античных Т., впрочем, частично удерживаются в искусстве средневековых гистрионов, жонглёров и др. Развитие театральных Т. идёт в средневековой Европе несколько иным путём, чем в античной Греции. Театральные Т. вырастают не из обрядовых, а из народных, подвергаясь в эпоху Возрождения влиянию античности. Однако в средневековой Европе в течение ряда веков нет резкого разграничения между бытовыми и сценическими Т. Одни и те же гальярды, вольты, гавоты, ригодоны, пассепье, куранты и пр. исполнялись как на балах, так и на сцене. Лишь в 18, а особенно в 19 вв.,
