слабо не только в Юж. Италии, но и в ЛомбардоВенецианском королевстве и Папской области, где получившие на время власть либеральные буржуа и мелкобуржуазные демократы ничего не сделали для облегчения положения полукрепостного крестьянства.
Первый этап революции — до июня 1848. Не посредственными причинами, обострившими классовые противоречия и способствовавшими созданию революционной ситуации в 1847—48, являлся экономический, торговый и промышленный кризис, охвативший еще в 1845—46 Англию и отразившийся на континенте, а также неурожаи и гибель картофеля в 1845—47 во Франции и Германии.
Первые революционные выступления имели место в Италии: табачный мятеж в первых числах января 1848 в Милане и восстание 12/1 в Палермо (Сицилия). Однако только революция в Париже означала подлинное начало всеевропейской революции; Франции принадлежала ведущая, передовая роль в течение всего революционного периода 1848. «Франция есть страна, в которой историческая борьба классов больше, чем в других странах, доходила каждый раз до решительного конца.
Во Франции в наиболее резких очертаниях выковывались те меняющиеся политические формы, внутри которых двигалась эта классовая борьба и в которых находили свое выражение ее результаты... И борьба поднимающего голову пролетариата против господствующей буржуазии выступает здесь в такой острой форме, которая другим странам неизвестна» (Энгельс, цит. по кн.: Маркс, Избранные произведения, т. II, 1940, стр. 251).
22 и 23/11 улицы Парижа покрылись баррикадами; 24/11 король Луи Филипп отрекся от престола. Под напором вооруженного пролетариата была провозглашена республика и создано временное правительство, куда вошли два представителя рабочих. Парижские рабочие выдвинули требование «права на труд», к-рое отражало их смутные социалистические чаяния, означавшие, что рабочие начали осознавать свою непримиримую противоположность буржуазному строю. Вооруженное вмешательство рабочего класса на другой день после провозглашения республики еще раз заставило буржуазию пойти гораздо дальше, чем она хотела: временное правительство было вынуждено издать декрет о «праве на труд», создать министерство труда — т. н. Люксембургскую комиссию (см.), в к-рой мещанский социалист Луи Блан проповедывал возможность мирного разрешения классовых противоречий в рамках буржуазного строя. Но буржуазия была смертельно испугана призраком пролетарской революции, которую она усмотрела в этих требованиях пролетариата, и история февральской республики с первых же дней ее существования есть история предательства буржуазии, подготовки июньской расправы с пролетариатом, завоевавшим ей в феврале власть.
Февральские дни в Париже были началом подлинной всеевропейской революции. Уже в конце февраля — начале марта по Южной Германии прокатилась волна крестьянских восстаний, соединившихся с городскими восстаниями. «Мартовские» либеральные министерства были созданы в Бадене, Вюртемберге, Баварии и более мелких государствах Германского союза. 13/1II разразилась революция в Вене, 18/III — в Берлине. «Февральские события вПариже ускорили надвигавшуюся немецкую революцию и тем самым изменили ее характер... немецкая буржуазия победила на буксире французской рабочей революции» (Энгельс, Маркс и «Новая Рейнская газета» 1848—1849 гг., в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. XVI, ч. 1, стр. 166). Но в Германии, где бурж. революция была еще впереди, буржуазия, более слабая, чем во Франции, еще раньше французской изменила революции, еще раньше предала интересы своих союзников, стремясь притти к соглашению с феодальной реакцией.
«Напуганная не тем, чем немецкий пролетариат был, а тем, чем он грозил стать и чем французский пролетариат уже был, буржуазия видела свое спасение во всяком, даже самом трусливом компромиссе с монархией и дворянством» (Энгельс, там же, стр. 167).
Немецкий пролетариат, в отличие от французского, не выступал еще самостоятельно; оставаясь политическим придатком буржуазии, он, «не сознавая еще своей собственной исторической роли, должен был в подавляющей своей массе на первых порах взять на себя роль передового, крайнего левого крыла буржуазии» (Энгельс, там же, стр. 167). Взяв на себя защиту демократических свобод, пролетариат был передовым борцом за эти свободы, за демократию против той самой буржуазии, которая собственно должна была сама защищать их против феодальной реакции. В Пруссии «либеральное» буржуазное правительство вернуло войска в город, создало и вооружило гражданское ополчение, выкинуло из Берлина революционно настроенных безработных. Открывшееся 22/V прусское Национальное собрание уже по своему составу было явно контрреволюционным. В Австрии образованное после революций министерство дважды (15/V и 26/V) попыталось распустить созданные революцией вооруженные организации пролетариата и мелкой буржуазии; оба раза оно не встретило отпора со стороны либеральной буржуазии, и лишь решительные выступления вооруженного народа вынудили правительство к отступлению.
Стоявшая у власти либеральная буржуазия предала также другого своего союзника — крестьянство. «Немецкая буржуазия 1848 года без всякого зазрения совести предает крестьян, своих самых естественных союзников, которые представляют из себя плоть от ее плоти, и без которых она бессильна против дворянства»^ енин, Соч., т. VIII, стр. 122). Не менее предательской была позиция «либеральной» буржуазии и по отношению к национально-освободительному движению: она не только отказывалась помогать Польше в ее борьбе за национальную независимость, но, напротив, содействовала «усмирению» поляков. Общегерманский парламент во Франкфурте, призванный разрешить одну из основных задач буржуазной революции в Германии — воссоединение страны — и в котором большинство в первый период революции принадлежало к либеральной буржуазии, вошел в историю как исключительно яркий пример болтливой бездеятельности буржуазных интеллигентов, своим краснобайством прикрывающих отход буржуазии от революции.
В Италии на первом своем этапе революция ставила себе задачей борьбу за национальную независимость против австрийского владычества и за воссоединение страны. На платформе
