ную агитацию против русского царизма и крепостного права, веря, что Россия через свою общину придет к социализму, минуя капиталистический путь развития. Обличая помещиков и высмеивая либералов, О. не разделял их «прекраснодушных» надежд на подготовлявшееся «освобождение крестьян». Главную задачу борьбы за дело освобождения народа О. видел в развитии и расширении революционной агитации. О Герцене Ленин писал, что он «первый поднял великое знамя борьбы путем обращения к массам с вольным русским словом» (Ленин, там же, стр. 469). Это «вольное русское слово» звучало также и в публицистике О. и в его поэзии.
Как поэт О. продолжал славные традиции пушкинской вольнолюбивой поэзии, поэзии декабристов, жгучего лермонтовского протеста против тирании. Это существо огаревской поэзии затушевывалось буржуазно-либеральными историками русской литературы. Они изображали О. «тихим», «хандрящим», «усадебным поэтом», поэтическая индивидуальность к-рого сказывалась прежде всего в тех его стихах, где он, якобы чуждый интересам революционной борьбы, оставался в области «чистой лирики, среди интимных переживаний своей мечтательной, грустно-настроенной души». Однако эта характеристика О. не соответствует истинному облику поэта. Еще Н. Г. Чернышевский отмечал революционное содержание поэзии О. и считал, что «Огарев имеет право занимать одну из самых блестящих и чистых страниц в истории нашей литературы». Недаром многие стихи О. до революции распространялись нелегально, наравне с революционными прокламациями.
Лирика Огарева резко отлична от современной ему дворянской поэзии. Наряду с рефлексией и «гамлетизмом» («Монологи»), явившимися своеобразным отражением неудовлетворенности окружавшей социальной действительностью, наряду с интимно-любовными мотивами, в поэзии Огарева сильно ощущались политические свободолюбивые устремления. Он ожидал и призывал «очистительную грозу».
В поэме «Юмор» (1840—41) ясно наметились основные черты огаревской философско-публицистич. поэзии, проникнутой чувством свободы, о которой мечтал поэт и за которую он боролся. Уже в ранних стихах О. чувствуется «злоба Робеспьера». Поэт говорил, что свой «робкий стих» он «чертил тревожною рукою».
Но «робкий стих» не был стихом отчаяния. Если в стихах О. 30—40 — х гг. часто слышались мотивы, внешне-близкие к настроениям т. н.
«лишних людей» 40 — х гг., то эти мотивы звучали у О. протестом против окружавшей действительности. Недовольство общественной жизнью органически сочетается со стремлением к изменению действительности. Это звучало уже в таких ранних стихах О., как «На смерть поэта» (1837), в которых О. заклеймил «клеветников большого света», затравивших Пушкина. В стихотворении «Сон» О. проклинал царя и всю «ветошь ненавистной власти»; поэт мечтал о крушении деспотизма, о народной революции.
Ему как бы снится: на обломках самодержавия «в народе гул прошел громоподобный, и как морская зыбь, грозы почуя путь, растет из тишины, в которой ей дремалось, тысячеглавая толпа заколебалась». На европейские события революционного 1848 года О. откликнулся стихами, полными надежды на революциюи ненависти к реакции. — Для Огарева поэтическое слово — орудие борьбы за свободу, горячо воспетую им. Ради нее он звал к борьбе с самодержавием: «И все то мне грезится снег и равнина, знакомое вижу лицо селянина, лицо бородатое, мощь исполина. И он говорит мне, снимая оковы, мое неизменное, вечное слово: свобода! свобода!» (стихотворение «Свобода»). Поэзия: О. — боевая, политическая, революционная поэзия. Противник отвлеченности в литературе, враг теории «искусства для искусства», О. как автор литературнокритич. статей («Памяти художника А. А. Иванова», предисловия к «Думам» Рылеева и сб. «Русская потаенная литература 19 столетия») активно пропагандировал связь искусства с жизнью, призывал поэтов, писателей, художников вносить в «искусство общественные страдания и все элементы живой общественной жизни». Этот принцип своей литературноэстетич. теории О. полностью воплотил в своем поэтич. творчестве, в таких произведениях, как «Я видел вас, пришельцы дальних стран», «Сон», «Искандеру», «Предисловие к „Колоколу44», «Свобода», «Памяти Рылеева», «Михайлову» и др. . В ряде стихотворений — «Кабак», «Арестант», «Колыбельная» и др. — О. рисовал мрачные картины подневольной крестьянской жизни. Эти стихи и по содержанию их и по форме близки к некрасовской поэзии.
Первый номер знаменитого в истории русского революционно-освободительного движе ния «Колокола» открывался стихами О. Он создал не мало боевых политических эпиграмм, метко разивших царя, его министров, помещиков, либералов. В историю русской поэзии О. вошел как поэт-революционер. Его творчество проникнуто искренностью, простотой, политич. устремленностью и философской мыслью, воодушевлено высокими революционноосвободительными идеалами.
Соч. О.: За пять лет (1855—60), Политические и социальные статьи, ч. 2, Лондон, 1861; Стихотворения, т. I — II, М., 1904; Стихотворения и поэмы, т. I, [Л.], 1937; Стихотворения, М. — Л., 1937.
Лит. .: Ленин В. И., Соч., 3 изд., т. XV («Памяти Герцена»); Чернышевский Н. Г., Стихотворения Н. Огарева, в его кн.: Полное собрание сочинений, т. II, СПБ, 1906; Тучкова-Огарева Н. А., Воспоминания 1848—70, М., 1903; ПассекТ. П., Воспоминания из дальних лет, т. I — III, 2 изд., СПБ, 1905—06; Анненков П. В., Литературные воспоминания, СПБ, 1909; Герцен А. И., Былое и думы, изд. испр. и доп. в 5 томах, т. I — II, М., 1937.
ОГАРКИ КОЛЧЕДАННЫЕ, см. Серная кислота.
ОГАРЬ, или красная утка, Casarca
ferruginea. Птица из семейства утиных. Длина крыла — 30—40 см; вес — ок. I1/* — 172 кг.
Преобладающая окраска рыжая, у самцов — с черным ожерельем. В СССР О. обычно гнездится по побережью Черного и Азовского морей, в Нижней Волге и на восток до Забайкалья. Зимует в Юж.
Азии, Сев. Африке, а также в Закавказьи и дельте Волги. Пища по преимуществу растительная, отчасти и различные беспозвоночные. Голос громкий, гогочущий. Гнезда вьет на земле, в норах, расщелинах камней, иногда в дуплах. Кладка обычно из 8—10 яиц.
ОГАСТА (Augusta), 1) город в штате Джорджия в США. Расположен на реке Саванна,
