пользовать готовую государственную машину — аппарат государственной власти буржуазии, необходимости разбить, сломать ее, создать вместо нее новый аппарат пролетарской диктатуры.
«„Все перевороты усовершенствовали эту машину вместо того, чтобы сломать ее“ (курсив наш)...
В этом замечательном рассуждении, — говорит Ленин, — марксизм делает громадный шаг вперед по сравнению с „Коммунистическим Манифестом41. Там вопрос о государстве ставится еще крайне абстрактно, в самых общих понятиях и выражениях. Здесь вопрос ставится конкретно, и вывод делается чрезвычайно точный, определенный, практически-осязательный: все прежние революции усовершенствовали государственную машину, а ее надо разбить, сломать» (Ленин, Соч., т. XXI, стр. 387—388). И третий вывод делает Маркс из опыта революции 1848 года. Это вопрос о крестьянстве, как союзнике пролетариата. В «18 брюмера» Маркс гениально вскрыл двойственную природу крестьянина, в к-ром борются труженик и собственник, «рассудок» и «предрассудок», «будущее» и «прошлое». На опыте Франции Маркс показал неизбежность расслоения крестьянства в условиях капитализма, рост обнищания широчайших слоев крестьянства. «Крестьяне поэтому находят себе естественного союзника и вождя вгородском пролетариате, призванном ниспровергнуть буржуазный строй» (Мар кс и Энгельс, Соч., т. VIII, стр. 409). Маркс впервые указывал на роль трудящегося крестьянства, как важнейшего союзника пролетариата в его революционной борьбе, отмечая, что только при этом условии пролетарская революция получит хор, без которого ее соло во всех крестьянских странах превращается в лебединую песню. В письме к Энгельсу Маркс подчеркивает, что новый подъем революции в Германии, все дело в Германии будет зависеть от возможности поддержать пролетарскую революцию каким-либо вторым изданием крестьянской войны (см. Маркс и Энгельс, Соч., т. XXII, стр. 139), В течение 1850 Маркс учитывает, что надежды на новый немедленный подъем революции становятся все менее вероятными, что революция 1848 исчерпала себя. Эту свою мысль Маркс высказал в одном из обзоров в «Обозрении „Новой Рейнской газеты44» и на заседании «Союза коммунистов». Из этого своего положения Маркс делал и соответствующие выводы, считая необходимым изменить тактику партии, направить ее работу на собирание сил, на терпеливую пропаганду идей научного коммунизма, на подготовку сил к новой борьбе.
Необходимая реорганизация Союза натолкнулась на трудные препятствия.
Часть членов ЦК во главе с Виллихом и Шаппером противопоставила линии Маркса свою тактику «немедленной революции», искусственного ее взрыва, блока с мелкобуржуазной демократией. Эти настроения в Союзе были по сути дела ликвидаторством, отходом мелкобуржуазных попутчиков от революции. 15/IX 1850 на заседании ЦК Союза произошел раскол. Новый удар Союз получил после произошедших в 1851 арестов членов Союза в Германии. Над арестованными был в 1852 в Кёльне организован процесс. При его подготовке прусская полиция применила подлые методы фабрикации документов и ложных показаний свидетелей.
Прусская полиция, добиваясь максимальныхприговоров, пыталась обвинить Союз в подготовке вооруженного восстания и в государственной измене. Маркс мобилизовал все силы для доказательства подложности документов и тем самым для спасения обвиняемых от грозящей им смертной казни. В написанной им после процесса брошюре «Разоблачения о кёльнском процессе коммунистов» Маркс вскрыл всю гнусность провокационных методов прусской полиции и ее агента Штибера. Союзу был нанесен сильный удар, его силы были ослаблены, связи порваны. В ноябре 1852 по предложению Маркса «Союз коммунистов» объявил себя распущенным. «Современное международное рабочее движение, — писал Энгельс, — по существу представляет непосредственное продолжениетогдашнего немецкого, которое вообще было* первым международным рабочим движением и из которого вышло много лиц, игравших потом руководящую роль в Международном товариществе рабочих» (Маркс иЭнгельс, Соч., т. XVI, ч. 1, стр. 208).
Роспуск «Союза коммунистов» фактически завершал собой период 1848—49. Начались годы реакции. «Условия эмигрантской жизни, особенно наглядно вскрытые перепиской Маркса с Энгельсом..., были крайне тяжелы.
Нужда прямо душила Маркса и его семью; не будь постоянной самоотверженной финансовой поддержки Энгельса, Маркс не только не мог бы кончить „Капитала44, но и неминуемо погиб бы под гнетом нищеты» (Ленин, Соч., т. XVIII, стр. 7). Но железная воля Маркса не согнулась в этих тяжелых испытаниях.
Маркс продолжает стоять на передовых позициях одновременно и в теоретической и революционной деятельности; в нем нераздельно слились и теоретик и борец за торжество научного коммунизма, за социалистическую революцию. «Настоящим революционером является не тот, — писал т. Сталин, — кто проявляет мужество в период победоносного восстания, но тот, кто, умея драться хорошо при победоносном наступлении революции, умеет вместе с тем проявить мужество в период отступления революции, в период поражения пролетариата, кто не теряет голову и не дрейфит при неудачах революции, при успехах врага, кто не ударяется в панику и не впадает в отчаяние в период отступления революции» (Сталин, Об оппозиции, 1928, стр. 105).
Энгельс в письме к Бернштейну, говоря об этом периоде жизни Маркса и о своей с ним переписке, писал: «поэзия Гейне — детская игрушка по сравнению с нашей дерзкой, жизнерадостной прозой. Мавр мог приходить в ярость, но ныть — никогда» (Маркс и Энгельс, Соч., т. XXVII, стр. 318). «Работать для мира» было одним из любимых выражений Маркса. В своей деятельности для укрепления торжества дела рабочего класса Маркс не ограничивался одной страной. «Я гражданин мира, — говорил он, — и действую там, где нахожусь». В этот период Маркс сотрудничает в нью-йоркской радикальной газете «Трибуна», помещая там, гл. обр., статьи по вопросам международной политики, в английской чартистской прессе, «Бреславльской газете» — «Neue Oder Zeitung» и др. Центральной проблемой как статей, написанных Марксом в европейской и американской прессе, так и связанных с ними писем были вопросы революции. Разоблачение реакционной политики русского царизма, премьера Англии — Пальмерстона, бона-
