бытность и свой язык и создали богатейшие культурные ценности в виде народных песен, сказок, пословиц, поговорок. Эксплоатируя латышских крестьян до крайних пределов, немецкие бароны и их ставленники — лютеранские пасторы — считали религию единственным видом «культуры», необходимым для латышского народа. Все «образование» народных масс сводилось к усвоению лютеранского катехизиса и церковного пения. В связи с экономическим укреплением крестьянской верхушки и усилением латышской мелкой и средней буржуазии в городах в 60-х гг. началось латышское национальное движение. Это т. н. младолатышское движение возглавлялось виднейшими представителями молодой латышской интеллигенции (X. Вальдемар, А. Кронвальд и др.), создавшими в Петербурге (в 1862) газету «Peterburgas avizes» и выступавшими также в русской и заграничной печати со статьями против баронского гнета в Л. Важнейшими требованиями младолатышей были: уничтожение баронских привилегий, расширение прав крестьянского самоуправления, введение в Л. общерусских реформ, прежде всего земской и судебной, обеспечение прав родного языка в школе и гос. учреждениях, общее поднятие народной культуры. Не будучи ни революционерами, ни сколько-нибудь последовательными демократами, младолатыши возлагали все свои надежды на царское правительство и на русское «общество», особенно на славянофилов. Это движение сильно встревожило баронов, и по их настоянию царское правительство обрушилось с репрессиями на руководителей движения. Но деятельность сторонников младолатышского движения, направленная в русло мирного культурничества, не прекратилась. Они организовали первые конференции латышских народных учителей (в 1873 и 1874), много содействовали улучшению школьного дела, основали целую сеть просветительных, певческих и др. обществ, создали первый латышский театр в Риге (1868), положили начало самобытной латышской литературе. В 60-х и 70-х гг., когда руководящую роль в латышском национальном движении играли более демократические элементы, оно несомненно являлось общенародным и имело прогрессивное значение, но в дальнейшем, по мере углубления классового расслоения среди латышского народа, оно выродилось и приняло реакционно-националистический характер. Уже в конце 70-х гг. одиноко прозвучал голос Ю. Матера, последнего представителя левого крыла младолатышей. Эпигоны национального движения (к ним примкнул и X. Вальдемар) в 80-х и 90-х гг. открыто поддерживали реакционную политику царского правительства, в том числе и его обрусительные мероприятия, а в период первой революции выступали пособниками царизма и балтийских баронов в их борьбе с революционным движением народных масс. В начале 20 в. рабочий класс Л., выступив на историческую арену в качестве гегемона в буржуазно-демократической революции, возглавил и борьбу латышского народа за демократические требования в национальном вопросе (см. гл. Компартия).
Обрусительная политика царизма. В 60-х годах царское правительство стало проводить политику, направленную к уравнению Прибалтийского края с остальной Россией и к ограничению баронской «автономии». Но до 80-х гг. из всех общерусских реформ на Прибалтийские губ. было распространено (в 1877) только городовое положение 1870. Революционные настроения латышских крестьян вызвали жалобы балтийских баронов, ссылавшихся на подстрекательство крестьян интеллигенцией, и заставили правительство провести в 1882—83 сенаторскую ревизию Манасеина в Лифляндской и Курляндской губ. В своем докладе Манасеин констатировал тяжелое положение латышского крестьянства, угнетаемого помещиками-баронами, и признавал необходимость проведения ряда реформ, направленных к усилению русского влияния в Прибалтике. После этого началась усиленная «реформаторская» деятельность правительства (передача в 1882 школьного дела в Прибалтийском крае в министерство народного просвещения; введение в 1885 в государственных учреждениях Прибалтийских губерний русского языка вместо немецкого; «временные правила» о начальных школах 1887; преобразование полиции и суда в 1888 и 1889). — Этими законодательными актами была значительно ограничена административная власть немецких баронов в Л., но ими не затрагивались важнейшие феодальные привилегии дворянства. Место немецких баронов в органах управления, суда и полиции заняли царские чиновники-руссификаторы. Балтийские бароны вначале подняли настоящий бунт против новых законов, саботируя их введение всеми способами, но когда они убедились, что правительство не намерено подрывать их экономическое господство, они примирились с новым положением и вскоре начали занимать ответственные посты в новых органах управления. — Особенно тяжелые последствия для латышского народа имели новые школьные законы. Согласно «временным правилам» 1887, преподавание в школах должно было вестись, «смотря по удобству», на русском, латышском или эстонском языках — с тем, однако, чтобы в последний (третий) год преподавание всех предметов велось только на русском языке. На основании этих «временных правил» уже в 90-х гг. начала проводиться полная руссификация латышской начальной школы; попечители учебного округа «разъяснили», что в латышской школе вполне «удобно» преподавать все предметы на чужом для детей русском языке уже в первый год (и даже первые недели) обучения и что разговаривать между собой латышские дети должны только по-русски и т. д. Соответственно были переработаны все школьные программы. Этим был нанесен сильный удар делу народного просвещения в Латвии. Русифицированная школа, которую царские чиновники стремились превратить в рассадник духа поповщины и казенного патриотизма, давала детям мало полезных знаний, и крестьянские общества стали меньше заботиться о школьном деле. Число начальных школ неуклонно сокращалось, несмотря на рост населения. За годы 1880—85 число школ в Прибалтийском крае увеличилось с 2.460 до 3.162, но к 1898 упало до 2.885; после первой революции (в 1911) насчитывалось только 2.466 начальных школ.
«Новое течение». Реакционная позиция латышских националистов оттолкнула от них народные массы. Уже в конце 80-х гг. в рядах латышской мелкобуржуазной интеллигенции усилились демократические настроения. Основанная в 1886 газета «Deenas Lapa» с самого на-
