а после III Съезда К. писал, что иностранные с. — д. должны заботиться о том, чтобы резолюции III Съезда «вместе с их предварительной историей были забыты». По всем этим вопросам Ленин уже в тот период вел ожесточенную борьбу с каутскианством, толкая «левых с. — д. на Западе, в частности левых в германской социал-демократии, на разрыв, на раскол со своими оппортунистами и центристами» (Стал ин, Вопросы ленинизма, 10 изд., стр. 470).
В период нарастания и развития в России революции 1905, оказавшей огромное влияние на международное революционное движение, К., приспособляясь к настроениям рабочих масс, заявлял, что в русской революции 1905 руководство не может принадлежать буржуазии, но в тоже время К. решительно боролся против большевистской тактики вооруженного восстания, революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства и перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую.
В дальнейшей политической и теоретической деятельности К. решительно побеждают оппортунистические тенденции. Он усиливает борьбу с левыми элементами в герм. с. — д-тии и во 2-м Интернационале. В национальноколониальном вопросе К. сводил право наций на самоопределение к праву угнетенных наций на культурную автономию. Политическая власть, по его пониманию национального самоопределения, оставалась привилегией господствующих наций. «Смертный грех 2 — го Интернационала и его главы Каутского, — писал Сталин, — в том, между прочим, и состоит, что они все время сбивались на буржуазное понимание национального самоопределения, не понимали революционного смысла последнего, не умели или не хотели поставить национальный вопрос на революционную почву открытой борьбы с империализмом, не умели или не хотели связать национальный вопрос с вопросом об освобождении колоний» (Сталин, Марксизм и национально-колониальный вопрос, 1936, стр. 56).
Открытый и окончательный разрыв'К. с теорией и практикой марксизма происходит в годы войны. К. оправдывает голосование за военные кредиты, пытается примирить «национальное чувство» с интернационализмом, прикрывая фактически социал-шовинизм интернациональной фразой, выступая на защиту не только немецких шовинистов, но и русских, французских и др. шовинистов. Крах 2 — го Интернационала К. прикрывал фразой: Интернационал есть орудие мира, пытаясь оправдать измену интернационализму со стороны вождей 2 — го Интернационала и создать иллюзию о возможности восстановления последнего после войны. К. был одним из основателей Венского 21/з-го Интернационала и содействовал его возвращению в ряды 2 — го Интернационала в 1922. Но «самой тонкой, наиболее искусно подделанной под научность и под международность, теорией социал-шовинизма является выдвинутая Каутским теория „ультраимпериализма 4» (Лени н, Соч., т. XVIII, стр. 252). Под империализмом К. понимал не новейшую фазу в развитии капитализма, а лишь политику высоко развитого промышленного капитала, стремящегося к подчинению аграрных областей. Международные картели, по К., делают возможном примирение интересов буржуазии разных стран и устранение войнпри капитализме. К. отрицал обострение неравномерности капиталистического развития в эпоху империализма; его позиция здесь полностью совпадала с троцкистской (см. Империализм, гл. Антиленинские теории империализма). Сущность каутскианской позиции во время империалистической войны 1914—18 Ленин характеризовал следующим образом: «от империалистского буржуазного правительства требовать реформ, но продолжать его поддерживать, продолжать поддерживать ведомую этим правительством войну, пока все воюющие не приняли лозунга: без аннексий и контрибуций».
«Теоретически, — писал Ленин, — это — полное неумение отделиться от социал-шовинистов и полная путаница в вопросе о защите отечества. Политически, это — подмена интернационализма мещанским национализмом и переход на сторону реформизма, отречение от революции» (Ленин, Сочинения, т. XXIII, стр. 376—377).
К. всячески противодействовал объединению международной левой. В циммервальдском объединении К. был среди крайне-правых.
Между К. и Шейдеманом, — указывал Ленин, — нет принципиальных разногласий. «Шейдеманы прямо, грубо, цинично, большей частью корыстно предавали пролетариат и переходили на сторону буржуазии. Каутскианцы... делали то же самое, колеблясь, шатаясь, трусливо озираясь на тех, кто силен в данную минуту.
Каутский всеми своими писаниями во время войны угашал революционный дух» (Ленин, Соч., т. XXIII, стр. 384).
К. с бешеной злобой выступил против Великой Октябрьской пролетарской революции и советской власти в СССР, отстаивая буржуазную демократию и парламентаризм. К. пытался дискредитировать идею пролетарской революции искажением теории и практики большевизма.
Вышедшую в августе 1918 брошюру К. «Диктатура пролетариата» Ленин назвал образцом «мещанского искажения марксизма и подлого отречения от него на деле, при лицемерном признании его на словах» (Ленин, Соч., т. XXI, стр. 392). К. сыграл контрреволюционную предательскую роль во время ноябрьской пролетарской революции в Германии 1918—19. К. всячески боролся против превращения советов рабочих и солдатских депутатов, стихийно возникавших во всех более или менее крупных центрах Германии, в органы власти. Он защищал теорию соединения советов и учредительного собрания, на деле — теорию подчинения их буржуазии, помогая шейдемановцам в их борьбе против советов. К., будучи тов. министра иностранных дел при первом правительстве Эберта — Шейдемана, всячески противодействовал возобновлению сношений с Советской Россией. В своих позднейших произведениях Каутский дал теоретическое обоснование политики коалиции социал-демократии с буржуазными партиями.
В послевоенные годы К. завершил круг своего развития, дав «синтез» всех своих антимарксистских ренегатских, контрреволюционных взглядов в произведении «Материалистическое понимание истории» (1927). В философии К. проделал эволюцию от непоследовательного материализма к позитивизму кантианско-махистского толка. К. никогда не был диалектиком: еще во время борьбы с Бернштейном К. выступал с заявлениями, что диалектика не играла никакой роли в теории марксизма.
