всегда можно справиться: его не трудно разглядеть. Гораздо труднее бороться с национализмом замаскированным и в своей маске неузнаваемым. Прикрываясь броней социализма, он менее уязвим и более живуч. Живя же среди рабочих, он отравляет атмосферу, распространяя вредные идеи взаимного недоверия и обособления рабочих различных национальностей» (Сталин, Марксизм и национально-колониальный вопрос, 1937, страница 25). В своей блестящей работе «Марксизм и национальный вопрос» (1913) Сталин показал, что эта теория приводит к разделению пролетариата на борющиеся друг с другом «национальные» организации и таким образом ослабляет пролетариат и что вся теория Бауэра служит для увековечения австро-венгерской «тюрьмы народов».
Положительное значение резолюции Копенгагенского конгресса по вопросу о «разоружении и мире» заключалось в том, что она цитирует в первоначальной ленинской формулировке поправку, внесенную Лениным к Штуттгартской резолюции, к-рая обязывает социалистов использовать созданный войной кризис для ускорения свержения буржуазии. Но в целом копенгагенская резолюция является отступлением по сравнению с Штуттгартом, особенно если учесть усилившуюся опасность войны. Требование организации международного обязательного для всех стран третейского суда в целях предотвращения военных конфликтов могло только способствовать усилению пацифистских иллюзий в массах. Добиться всеобщего разоружения резолюция предполагала парламентскими средствами, причем Кейр Гарди рисовал идиллию, как «с того момента, как полностью разоружится первый народ, откроется новая страница славы в истории человечества, так как никакая страна, даже Россия, не осмелится напасть на такую разоружившуюся страну» (Internationaler Sozialisten-Kongress zu Kopenhagen..., стр. 36).
Большее значение имела развернувшаяся на конгрессе борьба вокруг вопроса о кооперативах, к-рые начали охватывать развивающееся вширь рабочее движение. Речь шла о том, будут ли пролетарские кооперативы развиваться как одно из подсобных средств в пролетарской классовой борьбе или же оппортунистам удастся свести кооперативы к роли, приемлемой для буржуазного реформаторства. При обсуждении вопроса о партии и кооперативах крайнюю правую позицию занимал Жорес, считавший кооперативы средством социального преобразования в условиях капитализма. Его резолюцию, составленную в этом духе, поддерживали русский с. — р. Чернов и немецкий оппортунист Эльм. Но и представитель большинства герм. социал-демократии центрист Вурм, заявивший о своем несогласии с Эльмом, делал уступки Жоресу, что и обусловило данную Лениным характеристику герм. с. — д-тии. «Немцы, — писал он, — неспособны вести выдержанной принципиальной линии на Международных Съездах... Бессилие Вурма перед Эльмом только лишний раз иллюстрировало тот кризис в германской социал-демократии, который состоит в нарастании неизбежной решительной разверстки с оппортунистами» (Ленин, Соч., т. XIV, стр. 362). Гед внес проект резолюции, в к-рой подчеркивалось, что сами по себе кооперативы отнюдь не являются классовыми организациями. В проекте указывалось наограниченное значение кооперации и рекомендовалось «сплочение социалистов вйутри кооперативов в целях разъяснения массам их настоящей задачи: завоевания политической власти и превращения средств производства и обмена в общую собственность» (см. там же, стр. 358). Резолюция Геда была отвергнута, но все же из резолюции Жореса наиболее оппортунистич. места были изъяты. Ленин в своей поправке, внесенной им совместно с Гедом к резолюции о кооперативах, подчеркнул, что действительное значение кооперация приобретет лишь после социалистич. революции, — «улучшения, которые могут быть достигнуты при помощи потребительных товариществ, могут быть лишь весьма незначительны до тех пор, пока средства производства находятся в руках того класса, без экспроприации которого не может быть осуществлен социализм» (см. Ленин, Соч., т. XIV, стр. 360). В условиях капитализма Ленин подчеркивал необходимость вести массовую работу в кооперативных организациях и обязанность социалистов в кооперативах проповедывать и отстаивать необходимость прямой помощи классовой борьбе пролетариата. Но поправки Ленина были отвергнуты. Они собрали в комиссии лишь i5 голосов; при окончательном же голосовании резолюции в комиссии против нее из левых голосовал только один Ленин. При голосовании кооперативной резолюции на пленуме Гед и немецкие левые считали, что нецелесообразно поднимать спор из-за частных поправок. Левое крыло в Копенгагене оказалось сравнительно слабее, чем в Штуттгарте (в свои заметки о конгрессе Ленин в первую очередь заносит: «У голландцев — [8]7 гол[осов] у оппортунистов], 1 гол[ос] у марксистов] на конгрессе») (Ленинский сборник XXV, стр. 245).
Вскоре после Копенгагенского конгресса Ленин, характеризуя международное положение, указывал, что в Германии «эпоха использования созданной буржуазией законности сменяется эпохой величайших революционных битв». Подготовка к этим битвам требует пересмотра всей партийной тактики и разрыва с оппортунизмом, отбрасывания не-* годных вождей. «Порицая оппортунистов, грозя им исключением, — пишет Ленин о Магдебургском партейтаге (осень 1910), — германский пролетариат тем самым порицал в своей могучей организации все элементы застоя, неуверенности, дряблости, неуменья порвать с психологией умирающего буржуазного общества. Порицая плохих революционеров в своей среде, передовой класс сделал один из последних смотров своим силам перед вступлением на путь социальной революции» (Ленин, Соч., т. XIV, стр. 381). Но революционному пролетариату Германии до мировой войны не удалось осуществить раскол с оппортунистами и изгнать ревизионистов из своих рядов.
Летом 1911, в связи с чрезвычайным обострением международного положения по поводу Марокканского конфликта, МСБ, по предложению франц. соц. партии, разослало партиям запрос о целесообразности созыва экстренного заседания. Но это предложение провалилось благодаря отрицательной позиции немцев и англичан. К этому времени и Бебель и Каутский все более открыто скатывались в болото оппортунизма. Еще в 1909 брошюра «Путь к власти», хотя и игнорировавшая основной вопрос марксизма — вопрос о диктатуре пролета-
