конкретность самого развивающегося бытия.
По Гегелю, Д. следует строго отличать от простого фактического существования. Все действительное должно стать существующим, но не все, что существует, действительно.
Как категория бытия Д. есть выражение не случайности, но необходимости. Как категория познания. Д. удостоверяется не непосредственным чувственным восприятием, но познается через уразумение закона, управляющего развитием явления. Как совпадающая с первоосновой всего сущего, — по Гегелю, с абсолютной идеей или с абсолютным разумом, — Д. разумна. Что разумно, то действительно, и что действительно, то разумно. В предисловии к «Философии пра — 4 ва» последнее положение Гегеля имеет апологетический характер и несомненно выражает консервативные тенденции к примирению с современной Гегелю действительностью. Но в «Науке логики», в «Энциклопедии философских наук», в применении к историческому познанию учение Гегеля о Д. имело вполне диалектический смысл: отвергая метафизическую противоположность между «идеей» и Д., Гегель решительно подчеркивал, что «идея», повидимому противоречащая наличному порядку вещей, напр. наличному государственному или правовому строю, может в то же время быть действительной, если она верно выражает еще непроявленную, но неизбежную тенденцию исторического развития данного общества.
Учение Гегеля о Д. было перенесено К.
Марксом и Ф. Энгельсом из сферы идеализма на конкретную почву материалистической диалектики и материалистического объяснения истории. Установив, в отличие от Гегеля, что «идеи» и «замыслы» общественноисторических деятелей представляют простое осознание передовыми умами передовых классов общества реального положения и тенденций дальнейшего развития этих классов, К. Маркс и Ф. Энгельс создали глубокое учение об исторической Д., по которому люди всегда ставят перед собой лишь осуществимые исторические задачи, ибо самая формулировка ими этих задач означает, что в общественном бытии уже сложились или по меньшей мере уже находятся в процессе возникновения все условия, достаточные для такого осуществления. Т. о. марксизм связывает категорию Д. с историзмом и с материалистически понятой практикой, изменяющей не только мир природы, но также революционизирующей мир социальных отношений.
Лит. о Д. указана у Е i s 1 е г R., Wdrterbuch der philosophischen Begriffe, В. Ill, Berlin, 1930 (статья Wirklichkeit, стр. 601—10); из лит. на рус. языке: Гегель, Сочинения, том I, отд. 2. Учение о сущности.
С. Действительность, М. — Л., 1929, стр. 238—263; его же, Наука логики, часть 1, кн. 2. Учение о сущности, отд. 3, Действительность, М., 1929, стр. 115—153; Плеханов Г. В., В. Г. Белинский, М. — П., 1923, стр. 93—154; Ленин В. И., Конспект книги Гегеля, «Наука логики», в кн. Ленинский сборник, т. IX, М., 1929, стр. 154—171.
ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ СТРЕЛЬБЫ, тер мин, характеризующий ту или иную степень использования огнестрельного оружия.
Д. с. зависит от технических и тактических факторов.
Технические факторы — дальнобойность (см.), гибкость траектории, мет 24
кость, разрушительная сила снарядов или поражаемое ими пространство, скорострельность и «мертвое время стрельбы». Дальнобойность зависит от начальной скорости, калибра, формы и веса снаряда, а также от угла возвышения, допускаемого конструкцией лафета. Гибкость траектории, т. е. возможность приспособления ее к расположению цели, требует большого угла возвышения лафета и переменных количеств пороха в боевом заряде. Меткость определяется кучностью боя оружия и искусством стреляющего. Первое зависит от устройства орудия, начальной скорости, веса и формы снаряда, а также от расстояния, на к-рое ведется стрельба; второе — от степени выучки и хладнокровия лица, ведущего огонь. Сравнительные данные о разрушительной силе снарядов различных калибров на поражаемом ими пространстве см. Артиллерия. «Мертвое время» расходуется на вычисления, подачу команд, передачу и прием их по телефону (или иным каким-либо способом), на заряжание орудия, наконец на производство выстрела и полет снаряда. Уменьшение этого времени достигается автоматизацией командирской и счетной работ с помощью специальных приборов, механизацией передачи команд и работы при орудиях, а также сокращением времени полета снаряда путем гармонического сочетания — увеличения начальной скорости и изменения веса и формы снаряда. Уменьшение «мертвого времени» имеет особоз значение для зенитной артиллерии в виду крайне малых размеров самолетов и огромных скоростей их полета.
Тактические факторы, влияющие на действительность стрельбы, это — искусное сосредоточение большого числа орудий на ограниченном числе целей, видимость целей, местность и качества грунта, сила укреплений, маскировка целей; наконец самы Л метод стрельбы, обусловленный тактической обстановкой — исчисленная стрельба по видимой и невидимой цели или стрельба с наблюдением и корректированием каждого выстрела. В отношении исчисленной стрельбы (см. Стрельба) надо сказать, что достигаемая ею полная тактическая внезапность покупается ценой почти вдвое большего расхода снарядов (при тех же результатах) по сравнению с стрельбой, с наблюдением и корректированием.
Д. с. в бою может быть измерена количеством снарядов, необходимых для разрушения известного сооружения или для вывода из строя известного числа бойцов. Наиболее показательными являются цифры, оценивающие Д. с. в количестве металла, израсходованного за определенный промежуток времени для того, чтобы убить одного бойца; соотношение потерь от огня артиллерии и ружейно-пулеметного представляет также интересную характеристику Д. с. Для того чтобы убить одного бойца, в 1914 надо было израсходовать 0, 25 т металла, а в 1918 в 10—20 раз больше. Т. о., несмотря на значительное техническое усовершенствование артиллерии с 1914 по 1918, относительная действительность артиллерии упала, т. к. отрицательное значение тактических факторов. — новых боевых порядков пехоты, щи-
