отвлекла боевые силы турок и дала возможность греческим отрядам к концу 1828 очистить почти всю континентальную Г. от мусульманских гарнизонов и частей.
Успехами русских войск Турция вынуждена была принять продиктованные в Адрианополе условия, в число к-рых входило и создание независимого грэческ. государства.
От образования независимой Г. до конституции 1863. В начале 1830 Лондонская
конференция из представителей трех союзных держав занялась окончательным устроением Г.; последняя была провозглашена (3/111830) независимым государством, причем было решено учредить в ней наследственную монархию, предложив корону одному из европейских принцев. В качестве кандидата намечен был Леопольд Саксен Кобург, тесно связанный с англ. двором и получавший от него пожизненную пенсию. Англия настояла на освобождении Г. от дани Порте, с целью ослабить влияние России, к-рая готова была взять на себя ее уплату.
Франция обеспечила свое влияние излюбленными ею способами, — оговорив право покровительства католикам в новообразованном государстве. Больше всего пререканий держав вызвал вопрос об определении границ будущей Г. Затруднение заключалось в национальной пестроте Балканского п-ова: греки жили компактной массой только в Морее и на о-вах, в остальной части они населяли лишь б. или м. узкую прибрежную полосу, окаймляя большую часть п-ова, внутри которого жили славяне. Сходство социального строя и культурного уровня балканских славян и греков, с одной стороны, и эллинизирующее влияние греч. духовенства, с другой, имели своим результатом отсутствие точного племенного и территориального разграничения.
Адрианопольский мир заставил Турцию признать границу Г. от Арты до Воло (включая о-ва Эвбею и Киклады). Однако Англия воспротивилась отходу к Г. слишком обширных территорий, опасаясь усиления России.
Константинопольское соглашение 1832, окончательно установившее греческ. границу, в сущности лишило Г. экономической базы: в ее состав не был включен ни о-в Крит (к-рый Англия желала превратить в свою морскую стоянку), ни Эпир, ни Фессалия, без к-рых Г. была нежизнеспособна. Эти территориальные ограничения были источником дальнейших бедствий новой Г.; международные интриги держав изуродовали ее, и Г. до сих пор не избавилась от роковых последствий Константинопольского соглашения.
Однако за время между Адрианопольским миром и Константинопольским соглашением в Г. произошел ряд крупных событий. Июльская революция во Франции вызвала усиление оппозиции против диктатуры Каподистрии. Тройственный союз держав-покровительниц сменился «сердечным согласием» Англии и Франции, выступавших против рус. влияния. Сторонники англ. партии (Маврокордато, Кондуриотис, адмирал Миаулис и друг.) стали во главе восстания ряда о-вов против Каподистрии под лозунгом немедленного введения конституции и созыва народного собрания. Миаулис захватил греч.флот, втайне ему сочувствовавший, в Паросской гавани. Каподистрия обратился к союзным флотам за помощью, которую ему оказал лишь адмирал, командовавший рус. эскадрой: он блокировал Парос, открыл огонь по греч. флоту и потопил несколько кораблей. Тогда Миаулис сам взорвал свои лучшие суда и бежал на о-в Гидру. Морские сипы Г. были уничтожены, и престиж России подорван. В коре после этого Каподистрия был убит (9/Х 1831).
Брат и преемник убитого, Августин Каподистрия, не мог удержать власти в своих руках; в результате нового восстания, организованного иностранными резидентами, власть перешла к Колетису, главе «франц.» партии «синтагматиков» (конституционалистов). Колокотрони пытался овладеть Пелопоннесом, но франц. войска по приглашению, времен. правительства вытеснили его оттуда, заняли Патрас и самую — столицу новообразованного греч. государства — Навплию.
Разыгравшиеся в Г. события побудили Лондонскую конференцию держав-покровительниц ускорить замещение греч. тропа, который оставался вакантным в виду отказа принца Леопольда санкционировать отведенные Г. скупые границы. Корона по инициативе России была предложена принцу Оттону, несовершеннолетнему сыну Баварского короля Людвига, известного своим филэллинизмом. Даже с точки зрения тогдашних вершителей судеб Европы это была несчастная идея назначить в Г. чуждого ей католического короля, который стремился опереться на Францию, переживавшую эпоху католической реакции. Оттон прибыл в Г. в сопровождении баварских чиновников и баварских войск в начале 1833, когда в стране разыгрывались целые сражения между отрядами Колокотрони и франц. войсками, а рус. адмирал открыто поддерживал сенат — оплот «русской» партии — против упразднившего его Национального собрания; впрочем и последнее было разогнано военными шайками, грабившими страну. Обещание «даровать народу» конституцию осталось невыполненным, хотя министерство и было составлено из «синтагматиков» — англофилов Трикуписа и Маврокордато и главы «французской» партии Колетиса. Англ. и франц. влияние крайне упрочилось за счет русского; опора этого последнего — военные «капитаны», в том числе и Колокотрони, были заключены в тюрьму, православная церковь была в Г. объявлена «автокефальной», т. е. независимой от «вселенского» (константинопольского) патриарха и подчинена синоду со светским обер-прокурором. Все русское стало крайне непопулярным, и даже «русская» партия сочла необходимым переименоваться в «народную».
Столь неожиданный для русской дипломатии оборот событий в Г., — стране, созданной отчасти ее усилиями для проведения ее влияния на Ближнем Востоке, — вызвал настолько сильное разочарование в правящих сферах Петербурга, что к концу 30 — х гг. императорское правительство уже ставило целью своей политики в греч. вопросе искусственное удержание Г. в ее территориальных пределах и борьбу с попытками их рас-
