ренным образом неправильно мнение Меринга, когда он утверждает, что «во всех принципиальных вопросах Лассаль был согласен с Марксом и Энгельсом: он разделял их мнение о необходимости нем. и итал. единства, о своекорыстной политике Бонапарта, о предосудительности австрийского владычества в Италии, о внутренней пустоте бонапартистской и габсбургской пропаганды, наконец — о необходимости войны, если нем. интересам угрожает опасность» (там же, стр. 270). — Нет, Лассаль именно защищал прямо противоположную принципиальную позицию, нежели Маркс и Энгельс, — позицию социал-патриотизма в тогдашних своеобразных условиях Г. «Тактика Лассаля, — ошибочно писал Меринг, — была во всех отношениях честна, ясна, революционна, и она была также правильна» (стр. 277). Ко всем этим характеристикам Меринга надо было бы добавить частицу «н е»: «н е честна, н е ясна, не революционна, не правильна».
Лишь в корне неправильная установка Меринга могла привести его к заявлению: «Можно сказать, что „Программа работников" Лассаля — это „Коммунистический Манифест", отраженный в немецких условиях» (стр. 314). Сам Меринг вынужден был признать в др. месте, что Лассаль до последнего момента не закрывал дверей перед буржуазией; что еще в речи, произнесенной Лассалем на суде 16 января 1863, он заявил: буржуазия и рабочие — мы все члены одного народа и вполне единодушны против наших угнетателей. Как же можно эти социал-патриотические установки сравнивать с установками «Коммунистического Манифеста»? — Смягчающим вину обстоятельством для Меринга является тот факт, что он писал о Лассале в такое время, когда далеко не все материалы о деятельности Лассаля были известны. Меринг утверждал, что «наполовину злобной, наполовину ребяческой сплетней является утверждение, что Лассаль работает заодно с Бисмарком» (стр. 333). Между тем, теперь мы знаем, что это не сплетня, а факт. Материалами, опубликованными порусски Институтом Маркса и Энгельса (см. «Летописи марксизма» № 6 за 1928) это доказано абсолютно. — Маркс также не располагал, разумеется, теми материалами, которыми мы располагаем теперь. И, тем не менее, Маркс не только осуждал Лассаля, заигрывавшего с Бисмарком, но и поправлял Вильгельма Либкнехта, впадавшего в «австрофильство» и в защиту партикуляризма.
Маркс требовал революционной тактики, одинаково беспощадно борющейся и с Бисмарком и с австрофилами, — тактики, к-рая не подлаживалась бы к «победителю», прусскому юнкеру, а немедленно возобновляла бы революционную борьбу с ним и на п о чв е, созданной прусскими военными победами (ср. Ленин — о Марксе). — Главные черты лассальянства: 1) в философии идеализм против исторического материализма; 2) смешение пролетариата с «трудящимися классами» вообще; 3) антиреволюционный взгляд на крестьянство и поиски союза с «передовыми» государственными людьми господствующих классов; 4) мелкобуржуазный взгляд на всеобщее избирательное право ифетишизирование парламентаризма; 5) замена пролетарского интернационализма социал-патриотизмом. Все эти черты лассальянства заимствованы современной с. — д-тией.
Все это перешло к ней по наследству в значительной мере от Лассаля. — Маркс писал к Зорге в 1877: «В Германии в нашей партии — не столько среди рабочих, сколько среди вожаков — замечается процесс разложения.
Компромисс с лассальянцами вызвал компромисс и с другими половинчатостями. В Берлине идут на компромисс с Дюрингом и его „поклонниками", с целой бандой полусозревших студентов и премудрых академиков, стремящихся придать социализму „более высокий идеальный" полет, т. е. его материалистическую основу заменить современной мифологией с ее божествами: справедливостью, свободой, равенством и братством». В этом пессимистическом отзыве Маркса было гораздо больше правды, чем в «оптимистических» оценках Вильгельма Либкнехта, приведенных выше. Конечно, нельзя ставить знак равенства между ролью Лассаля и ролью, скажем, Носке и Эберта. Лассаль жил в другую эпоху. Лассаль коев чем вел рабочих вперед. Лассаль имеет и заслуги перед герман. пролетариатом. Между тем, нынешние вожди герман. с. — д-тии тащат рабочих назад, а когда рабочие упираются — «воспитывают» их путем расстрелов. Но идеология современного социал-патриотизма есть в основном идеология лассальянства.
Недаром Эдуард Бернштейн и Петр Струве начали свою «ревизию» Маркса с призывов «назад к Лассалю». Влияние мелкобуржуазных лассальянских идей в герман. с. — д-тии долгое время, в силу сочетания ряда обстоятельств, было прикрыто. Но в действительности родоначальником современного ревизионизма, ставшего ныне официальной идеологией герман. с. — д-тии, является именно лассальянство. Нельзя понять эволюцию герман. с. — д-тии, не отдав себе отчета в том, насколько сильно было влияние лассальянства в герман. с. — д-тии, не поняв полностью удельного веса той «Критики Готской программы», к-рую дал еще в 1875 Карл Маркс.
Организация партии после Готского съезда была такова1: руководство находилось в руках ЦК («форштанда»), состоявшего из двух председателей, двух секретарей и одного кассира. Члены форштанда должны были жить в одном и том же городе и не должны были принимать постоянного участия в партийной печати. Рядом с форштандом имелась контрольная комиссия из 7 чел., задачей которой было контролировать форштанд.
Члены контрольной комиссии также должны были жить в одном городе, но не в том, где. находился форштанд. В случае разногласий между форштандом и контрольной комиссией, собиралось «совещание», состоявшее из 18 — ти членов, живших в различных местах. И контрольная комиссия и «совещание» имели право смещения членов форштанда, нарушивших интересы партии.
Высшим партийным органом был съезд. В течение краткого переходного периода существовало два центральных органа — «Социал-демократ», орган лассальянцев, и «Народное государство» («Volksstaat»), орган
