ГЕРМАНИЯре разошлись, за неуплатой им жалованья.
И на Вормском и на других, собранных по инициативе Максимилиана 1, рейхстагах князья и города больше всего боялись одного — возможного укрепления императорской власти — и прежде всего стремились связать свободу ее действий опекою особого «правительственного совета» из олигархов. Перед лицом надвигавшихся бурных событий 16 в. Г. попрежнему оставалась раздробленной и политически обессиленной.
Н. Грацианский.
От реформации до 40 — х гг. 19 в.
Эпоха реформации. В начале 16в.
Г. пережила революцию, к-рая явилась результатом ее трехвекового экономического подъема и определила надолго ее социальную и политическую структуру. Эта революция, известная в истории под именем реформации (реформа церкви), протекала под знаком религиозной реформы, направленной против сильнейшего из учреждений средневековья — католической церкви. В реформации (см.), — слово, к-рое для современников обозначало не только религиозную, но и социально-политическую реформу, — религиозные элементы играли большую роль не только потому, что движение, в первую очередь, было обращено против католической церкви. Революционный энтузиазм и масс и их вождей был пропитан напряжен, религиозностью. Разрешения социальных вопросов искали в источниках божественного откровения, и тем чаще, чем радикальнее были решения. Рассматриваемая в общем ходе европейского развития, реформация в Г. должна была бы стать началом нового периода ее истории.
Быстрый экономический подъем Г. и усиление буржуазии должны были привести к политическому объединению страны под властью абсолютного монарха. Однако, этого не случилось. Реформация не задержала политического раздробления Г., завершившегося к середине 17в. Причины этого лежат, вопервых, в экономической раздробленности Г., несмотря на ее успехи в хозяйственном отношении в период 13—16 веков, а во-вторых, в общем хозяйственном упадке всей Центральной Европы с конца 16 в., который был вызван перемещением торговых путей на 3., к берегам Атлантического океана. Два торговых центра Г. — Ганза на С. и южные города — тянули в разные стороны и были слабо связаны и друг с другом и с внутренним хозяйством Г. Две крупных колонизационных окраины Г. — С.-В. (будущая Пруссия) и Ю.-В. (австрийск. земли} — были совершенно оторваны друг от друга и м^ло (особенно С.-В.) связаны со своей метрополией. Торговый капитал оказался, таким обр., мало заинтересованным в политическ. единстве страны, ибо его интересы лежали, гл. обр., вне ее. Перемещение экономическ. центра Европы к 3. оказалось пагубным для Г. гораздо раньше, чем стал ощущаться ее непосредственный упадок. Крупнейшие капиталисты юга Г. — Фуггеры, Велъзеры, Гёхштеттеры (см.) и другие, менее значительные, спекулируют на антверпенской и лионской биржах, участвуют в итал., испан., португ. предприятиях, вкладывают свои капиталы в займы франц., испан. королей игерм, императоров, оплодотворяй'большую политику нарождающегося абсолютизма, и косвенно способствуют обострению политической борьбы в самой Г. Отражением этих процессов была мировая политика самой крупной династии в Г. — Габсбургов (см.), связавшей родственными узами Австрию, Испанию и Нидерланды и обращавшей, в конце-концов, мало внимания на Г. Начавшийся с конца 16 в. упадок юго-зап. Г. уничтожил последние реальные основания ее объединения. Итак, смысл исторической эволюции Г., предопределившей ее политическую раздробленность вплоть до второй половины 19 в., заключался в том, что ее метрополия и центр ее раннекапиталистического развития, — юго-западная сердцевина Г. захирела вследствие неблагоприятных условий общеевропейской хозяйственной обстановки, а ее две колониальные окраины, Австрия и Пруссия, должны были пережить длительный процесс внутреннего перерождения, прежде чем оказаться в силах выступить с претензией на ее объединение. Своеобразие экономического и политического уклада Г. нашло отражение и в социальном движении 16 века. Отсутствие в Г. сильной центральной власти, защищающей своих налогоплательщиков от чрезмерных притязаний католическ. церкви, сделало Г. добычей римской курии, высасывавшей при помощи тысячи способов немецкое золото, и поставило ее в тяжелую зависимость от многочисленных духовных сеньеров и монастырей, требовавших от зависимых крестьян повинностей и оброков, от подданных налогов и от всех христиан десятины. Некогда рассадница и хранительница просвещения, церковь вызывала теперь насмешки со стороны светской интеллигенции городов (см. Гуманизм), глу^ мившейся над праздной и развратной толпой монахов, фривольной жизнью аристократической части клира, над общим упадком церковной дисциплины, над жадностью и корыстолюбием, овладевшими церковью, над тою «порчею церкви и во главе и в членах», в к-рой отразился дух развивающегося капитализма. Колоссальные земельные богатства церкви сделались предметом вожделения со стороны различных общественных слоев, думавших поправить свои дела при помощи секуляризации. Но, как бы ни был велик протест против церкви, он це покрывал собой общественного движения в целом. Он был лишь толчком, вызвавшим наружу классовые противоречия, обостренные стремительным экономическим подъемом предшествующего времени.
Наиболее могучим и наименее связанным с собственно реформацией было крестьянское движение на Ю.-З. Г. Уже к 14 веку здесь сложился тот строй аграрных отношений, который принято называть сеньериальным. Возможность заработка в городе и уплаты повинностей деньгами способствовала раннему личному освобождению крестьян от средневековой формы личной зависимости, а иногда — замене ее определенным платежом.
Судебная и поземельная зависимость все больше начинала приближаться к простому подданству. Кроме этого, в Юж. Г. сохранилось много свободных крестьян, подчинен-
