леко, так1 как в княжествах еще слишком сильно дйвали о себе знать старые феодальные элементы. Города, духовенство и дворянство не настолько еще ослабели, чтобы не налагать ограничений на власть князей в пределах их территорий. «Земские чины» (Landstande), этот своеобразный вид сословного представительства в Германии, крепко держались за свое право вотировать налоги, а также участвовать в территориальном законодательстве и давать свое согласие на объявление войны и заключение мира. И лишь дальнейшее развитие торгового капитала и услуги купцов и банкиров, щедро снабжавших территориальных государей деньгами на создание нового правительственного аппарата, позволяли им постепенно обходиться без помощи «чинов» и игнорировать их притязания.
Была еще одна сила в Г., конкуренция которой мешала князьям воспользоваться в широком масштабе экономическим ростом страны для создания нового государственного аппарата и укрепления территориальной власти. Этою силою являлось папство, с давних пор принимавшее самое деятельное участие в судьбах Г. Разгром императорской власти в значительной мере был его делом, и вполне естественно, что результатами этого разгрома папство не замедлило воспользоваться в своих экономических интересах.
Развивавшееся денежное хозяйство все более и более усложняло органы управления и вообще потребности римской курии, и папы проявляли большую изобретательность в изыскании для себя источников доходов по всему католическому Западу. Т. к. Г., в силу своей раздробленности, менее всех могла дать отпор этим притязаниям папства, то она, естественно, более всех и страдала от папских поборов. Папы торговали епископскими и вообще всякого рода духовными должностями, продавали разные привилегии, отпущения грехов, права апелляции к римскому престолу, собирали налоги по случаю церковных юбилеев и т. п. Всюду рассеяны были папские комиссары, собиравшие и переводившие крупные суммы в центральное финансовое учреждение римской курии, так наз. «апостолическую камеру папы». Иногда церковные бенефиции попросту отдавались как бы на откуп торговым домам и купеческим компаниям (напр., Фуггерам), которые перепродавали их с барышами, и, так. обр., замещение церковных должностей рассматривалось как чисто финансовое предприятие. Светские князья, когда-то бывшие союзниками папского престола в его борьбе против императорской власти, теперь, когда последняя уже не представляла опасности, с большим неудовольствием смотрели на богатые духовные княжества, а также на постоянный отлив в Рим колоссальных денежных сумм, в которых сами они так остро нуждались. С жадностью взирали также на богатства и все выраставшие доходы церкви разоренное дворянство и города; с раздражением несло тяжелые церковные поборы и без того до крайности утесненное крестьянство. Словом, подготовлялась всеобщая оппозиция фискальному гнету Рима, и князья в качестве самой значительной политиче 746
ской силы должны были извлечь из этой оппозиции львиную долю добычи. Последовавшая в эпоху реформации секуляризация пошла на пользу почти исключительно им одним; вместе с тем обращение духовенства в их послушных чиновников как нельзя более способствовало утверждению их абсолютной власти в пределах территорий.
К началу 16 века, при назревших острых социальных и политических противоречиях, при наличии мощного экономического подъема городов, сделавшихся настоящими очагами новой бюргерской светской культуры и создавших в миниатюре прототип новейшего государства, стало особенно остро обнаруживаться резкое несоответствие между потребностью новых классов населения в правовых и политических гарантиях и отсутствием сильной центральной власти. Императоры Габсбургского дома занимались исключительно своими австрийскими делами, императоры Люксембургского дома в сущности были только чешскими королями.
Как носители верховной власти в империи они не имели ни денег, ни войска, ни всеми признанной верховной судебной власти. Не будучи в состоянии насадить и поддержать внутренний мир, они тем менее могли поддержать престиж империи во внешних сношениях. Италия была безнадежно утеряна; Швейцария объявила себя независимой; Бургундия не только отложилась, но и отторгла еще Люксембург с Нидерландами; Шлезвиг и Голыптиния отошли к Дании; Запади. Пруссией завладела Польша; наконец, опустошительные гуситские войны (см. Гус, Гуситы) с чрезвычайною ясностью обнаружили крайнюю слабость империи как единого государства. Имперский сейм (рейхстаг), состоявший из князей и представителей имперских городов и ведавший общеимперским законодательством, войском, финансами, созывался непериодически и не предпринимал каких-либо важных шагов к реорганизации государственного управления. Несколько раз он провозглашал «земский мир» и вводил общеимперский налог (так наз. «общий пфенниг»), но мир обычно не соблюдался, и налог не платился, т. к. ни князья, ни города не проявляли серьезного желания поступаться своими доходами для удовлетворения общеимперских нужд. В результате этого кризиса в конце 15 в. при императ. Максимилиане (1493—1519) на Вормском рейхстаге 1495 была сделана попытка реформировать государствен, строй Г. Объявление вечного «земского мира», с полным запретом каких бы то ни было частных войн и междоусобий, разделение для охраны этого мира всей Г. на 10 округов, с назначением в каждом из них особого блюстителя мира из князей, учреждение верховного имперского суда (Reichskammergericht) для разрешения споров между территориальными властями, наконец, сбор «общего пфеннига» на общегосударственные нужды — таковы были основы имперской реформы 1495. Реформу, однако, провести в жизнь не удалось, так как по обыкновению никто не хотел исправно платить «общего пфеннига», и у императора попрежнему не было ни финансов, ни войска. Правда, имперский суд был учрежден, но члены его веко-
