забастовку из солидарности с бастующими портовыми рабочими Амстердама и через 2 дня те и другие одержали блестящую победу. Но оправившаяся от испуга буржуазия внесла в парламент законопроект против стачек на ж. д. и в общественных предприятиях; в ответ на это покушение Комитет защиты рабочих транспорта объявил 5 апреля забастовку, а 8 апреля была объявлена В. с. во всей стране. Однако, рабочие откликнулись на призыв к стачке далеко не единодушно, число забастовавших не превысило 60 т., и после принятия законопроекта парламентом стачка была прекращена (10 — го апреля). Последовали жесточайшие экономические репрессии (5 тысяч увольнений).
Несравненно большей по охвату пролетарских масс, более сильной по революционному размаху и по политическому эффекту была итальянская забастовка, вспыхнувшая в сент. 1904, вызванная участившимися кровавыми нападениями полиции на рабочих. Она началась в Монце и Милане, за ними последовали Генуя, Рим и другие города. Во многих центрах она приняла характер абсолютно В. с., охватив газовые и электрические заводы, типографии газет и т. д. На улицах Неаполя выросли баррикады. В провинции общее число стачечников доходило до миллиона. Фактическим достижением ее было громадное усиление классового самосознания и спайки пролетариата. Осенью 1902 произошла массовая стачка франц. горняков, охватившая 160 тыс. рабочих и вызвавшая забастовку солидарности в ряде портов от Дюнкерка до Марсели.
В том же году вспыхнула В. с. в Барселоне, затем многомесячная забастовка 150 тысяч углекопов в Пенсильвании и, наконец, могучее стачечное движение на юге России, которое было вступлением к историческим стачкам надвигавшейся революции 1905.
Вторая германская дискуссия: Р. Люксембург, Гильфердинг, Каутский. Эти события заставили снова поднять в литературе усиленное обсуждение вопроса о всеобщей стачке и привели к постановке его в порядок дня Международного конгресса в Амстердаме в 1904. Первой выступила с критич. исследованием бельгийской стачки 1902 Роза Люксембург («Neue Zeit», апрель — май, 1902).
Главную причину поражения она усматривает в том, что вожди бельгийской партии были связаны тесным союзом с буржуазными либералами: «Навязав наперед под давлением либералов легальные рамки и формы борьбе, запретив всякую демонстрацию, всякое проявление активности масс, они распылили скрытую политическую мощь В. с. Массовой забастовки, к-рая при всех обстоятельствах хотела оставаться только мирной забастовкой, нечего было клерикалам (т. е. правительству) бояться. В. с., закованная наперед в оковы легальности, походит на военную демонстрацию с пушками, заряды к-рых были заранее, на глазах неприятеля, брошены в воду...». Нападая затем на тех немецких c. — д., которые хотели бы из бельгийского поражения извлечь вывод о непригодности вообще внепарламентских средств борьбы, и показав отнюдьне упраздненную со стороны буржуазии роль насилия, она кончает: «Если бы действительно с. — д-тия хотела когда-либо, следуя советам оппортунистов, отказаться наперед и раз навсегда от применения насилия и принести от имени пролетариата клятву верности буржуазной законности, тогда вся ее парламентская и проч, политическая борьба потерпела бы рано или поздно самый жалкий крах, очищая поле неограниченному господству насилия реакции».
В пространных статьях Гильфердинг, входивший в оформлявшуюся в это время австро-марксистскую «левую», рассматривает В. с. исключительно как средство для завоевания и сохранения избирательного права, настаивая, впрочем, на том, что дело даже не в самой В. с., а в «воле к В. с.», — все же это вместе нужно потому, что «всеобщее избирательное право преобразовывает парламентаризм из орудия господства буржуазии в орудие пролетарской диктатуры», и, поэтому, задача пролетариата состоит в том, чтобы посредством «воли к В. с.» обеспечить себе «постепенный и мирный переход путем завоевания парламента» («Neue Zeit», октябрь, 1903). В предлинном и прескучном ряде статей («Neue Zeit», февраль, 1904) Каутский начинает с того, что отметает вопрос о вооруженном восстании, «т. к. у нас нет намерения вести пропаганду в армии и побуждать ее к неповиновению».
Что касается В. с., то он, конечно, в принципе за то, чтобы в определенных, исключительных и крайних случаях не отказываться безусловно от ее применения, но «это действительно революционное средство и как таковое применимо лишь в революционное время, для борьбы не за отдельные требования, как избирательное право, право коалиции или нечто подобное, а только для борьбы за всю политическую власть».
Но наивен был бы тот, кто предполагал бы, что Каутский рекомендует всеобщую стачку для этой цели. Оказывается, и «всю политическую власть» можно получить, особенно в Германии, за более дешевую цену: может случиться, в результате революционных событий в других странах, что здесь «завоевание политической власти произойдет без всякой катастрофы и мирным путем».
Позиция французских социалистов. Франц. социалистическое движение было расколото. В правой фракции, так наз. «Французской соц. партии», руководимой Жоресом и Брианом, защита мильерандизма не мешала, как мы отметили, флирту с анархистской болтовней о В. с.
Позиция левой фракции т. н. «Соц. партии Франции», враждебной министериализму и руководимой марксистом Гедом и бланкистом Вайяном, выявилась на съезде в Лилле в августе 1904. Гед не верил, что В. с. может привести к победе революции без подготовки армии, считал, что разговоры о ней наносят социализму больше вреда, чем министериализм, и требовал,‘чтобы в резолюции было указано на насильственную, повстанческую форму революции. Также и марксист Лафарг указывал, что, защищая стачечников и помогая им, не надо брать на себя инициативу забастовки. С условной 17*
