пролетарии не пользовались и наряду со всеми рабочими подвергались суровым полицейским преследованиям.
Еще хуже, чем на фабрике и заводе, было положение малолетних и подростков в м е лкой промышленности и сельском хозяйстве. Именно здесь, где труд их применялся в особо широких размерах, не было фактически никаких законодательных ограничений эксплоатации детей и молодежи. И в городском ремесле и в кустарных промыслах положение массы работавших по найму, либо в семье, молодых рабочих было ужасно. Как сообщает П. П. Маслов, «в ложкарном промысле заработок целой семьи кустаря (работают и малолетние дети) не превышает 30—50 р. в год. Лапотники зарабатывают, в среднем, по 3 коп. в день. Ткачихи — по 5—10. Рогожники, работая по найму, зарабатывают (в Костромской губернии) по 30—40 коп. в неделю на хозяйских харчах, а подростки — по 15—20 коп. в неделю». Рабочий день, возраст нанимающихся не были ничем ограничены, материальное положение молодых рабочих целиком зависело от произвола хозяев и родителей. То же самое относится и к батракам. По данным земских санитарных обследований, молодежь до 20 — ти лет в конце прошлого века, «во всяком случае, составляла среди отхожих сел . — хоз. рабочих Новороссии половину всего их количества», а в Самарской губернии, где труд молодежи был гораздо менее распространен, 4, 2% всех . с. — х. рабочих составляли дети до 7 лет.
Рабочий день юных батраков, нянек, пастухов и т. д. был неограничен и, по свидетельству генерала Томича, доходил на табачных плантациях в Крыму до 20 часов. Зарплата подростков составляла в помещичьих экономиях 54%, а в мелких хозяйствах — 46% зарплаты взрослых с. — х. рабочих (Черниговская губ.). А процент грамотных среди пришлых рабочих в Херсонской губернии составлял в конце 19 века не больше 11, 6.
В таких условиях жила до революции рабочая молодежь, и на этой почве выросла ее борьба против царя, помещиков и капиталистов. Стачки «мальчиков» ^«учеников» были массовым явлением в царской России. Уже в 1875 бастовали 80 мальчиков патронной фабрики в Петербурге из-за снижения зарплаты с 7 коп. до 6 коп. за пуд обрезываемых ими патронных гильз.
В 1898 бастуют малолетние на фабрике Лопатина, протестуя против непосильной работы по переноске тяжестей. В 1900 бастуют малолетние в Костроме, в 1901 — на фабрике Попова в Одессе, в 1903 происходит большая стачка учеников в главных мастерских в Красноярске; во всех трех случаях бастующие требуют повышения зарплаты. В период революции 1905 стачки детей и молодежи растут, и мы встречаем даже всеобщую стачку мальчиков в Екатеринославе.
Широкой волной разливаются стачки учеников в период подъема рабочего движения 1912—14: забастовка мальчиков в типографии «Русского Слова», кухонных мальчиков в ресторане «Метрополь» (Москва), учеников в типографии Кушнерева, в пере 634
плетной мастерской Сергеева, в ювелирной мастерской Кортмана, в мебельных и булочных мастерских, на заводе Вартце и МакГил, на железопрокатном заводе, механическом заводе Кравцовича, забастовка мальчиков-нагревальщиков на Путиловском заводе, на Невском судостроительном (Петербург), на Брянском заводе (Екатеринослав) и т. д. и т. д., вплоть до глухих рабочих поселков в провинции. В ряде случаев, взрослые рабочие бастовали в знак протеста против увольнения учеников. Особое внимание петербургских рабочих привлекла такого рода стачка в типографии Е. Тилле в 1913, к-рая приобрела большое политическое значение.
Стачки молодых рабочих обратили на себя внимание партийных и профессиональных организаций, к-рые начали более энергично выдвигать требования молодежи, в частности — 6 — часовой рабочий день. — Еще большее значение, чем стачки молодежи, имело участие юных пролетариев во всей экономической и политической борьбе рабочего класса.
Во время рабочих стачек, демонстраций, а затем и вооруженных восстаний молодые рабочие играли роль боевого авангарда. Они представляли разведку, налаживали связь и, когда это нужно было, первые участвовали в непосредственной борьбе с полицией, строили баррикады, забрасывали камнями городовых и т. д. В жандармских донесениях самых различных периодов мы находим неистощимый поток жалоб на молодежь. Рабочая молодежь поставляла значительную часть кадров большевистской партии и профессиональных союзов.
В своих письмах в 1905 Ленин с железной настойчивостью повторял: «Молодежь студенческая и еще больше рабочая молодежь решит исход всей борьбы». Он писал: «Уверяю вас, что среди нас есть какая-то идиотская, филистерская, обломовская боязнь молодежи. Умоляю: боритесь с этой боязнью всеми силами». Большевистская партия поборола эту боязнь, и рабочая молодежь стала одной из основных сил партии на фабриках и заводах. Но юные пролетарии не создали при царе своей оформленной юношеской организации. Исключение составляют некоторые окраины. Так, напр., возникла в период революции 1905 особая юношеская организация при еврейской рабочей партии Бунд (Югенд-Бунд); в Польше в 1909 была основана с. — д. организация молодежи «Правда», переименованная затем в «Будущность»; была организация в Финляндии; во время империалистской войны существовал «Социалистический союз молодежи» на Украине, куда наряду с с. — д. входили и националисты различных оттенков. Возникали время от времени кружки рабочей молодежи на некоторых заводах и кружки при разных рабочих школах и курсах (напр., на Украине), но они не оформились в определенную организацию. С. Дианин сообщает о попытке создания союза рабочей молодежи в Петербурге в 1914, который, однако, просуществовал лишь около месяца.
