выходит на франц., нем. и всех балканских языках и к-рый распространяется как в балканских странах, так и за границей для осведомления европ. общественного мнения.
До сего времени состоялось семь балканских конференций Б. к. ф.; 1 — я — в 1910 в Белграде; 2 — я — в 1912 в Софии; 3 — я — в 1915 в Бухаресте; 4 — я — в 1919 в Софии; 5 — я — в 1923 в Софии; 6 — я — в 1924 в Вене и 7 — я — в 1925 в Москве. До военно-фашистского переворота 1923 в Болгарии, руководящий центр Б. к. ф. находился в Софии, а после этого и после объявления всех балканских компартий вне закона, центр Б. к. ф. меняет свое место, в зависимости от конкретной обстановки, не прекращая своей работы. Г. Димитров.
БАЛКАНСКИЕ ВОЙНЫ 20 в. (1912—13), с одной стороны, заканчивают собою начавшееся еще в первой половине 19 в. разложение т. н. «Европейской Турции», с другой, — являются прологом империалистской войны (см. это слово и Антанта). Всех войн было три: две первых велись Болгарией, Грецией, Сербией и Черногорией против Турции. Первая началась 9 октября 1912 и была прервана перемирием 3 декабря того же года; разрыв перемирия 30 января 1913 открыл вторую Б. в., закончившуюся 14 мая. Третья война происходила между Болгарией, с одной стороны, Грецией, Румынией и Сербией, с другой. Болгария начала военные действия 30 июня 1913, Румыния прекратила их 19 июля, мир был заключен в Бухаресте (см. Бухарестский мир) 10 августа 1913.
Исходной точкой политической борьбы, завершившейся Б. в., было то положение вещей, к-рое создалось на Балканах в результате русско-турецкой войны 1877 и Берлинского конгресса (см.). Победившая турок Россия попыталась создать «великую Болгарию», в 2/3 всего Балканского п-ва, к-рая, получив в качестве государя близкого родственника рус. царя, а в качестве министров рус. генералов и офицеров, должна была стать «задунайской губернией» России. Это намерение встретило решительное противодействие со стороны наиболее заинтересованных в балканском вопросе держав, Англии и Австро-Венгрии, и не нашло поддержки ни у одной из прочих держав, не исключая и состоявшей с Россией в формальном, хотя и строго секретном, союзе Германии. Россия осталась изолированной и должна была сдаться. Но отнять у нее все ее завоевания все же не решились, и Берлинский конгресс оставил за нею часть ее «задунайской губернии», сев. Болгарию между Дунаем и Балканскими горами.
Часть юж. Болгарии стала автономной турецкой провинцией (см. Восточная Румелия), другая, бблыпая часть, Македония, осталась за Турцией без всяких ограничений. Болгары, получив в образе «задунайской губернии» (официально «княжества Болгарии»), скоро ушедшей из рук России, базу для своего национального возрождения, не могли не стремиться к объединению всех разорванных частей своей страны. В 1885 им это удалось по отношению к Восточной Румелии, но для захвата Македониинужна была война с Турцией, для чего тогда сил у Болгарии не было. Приходилось действовать косвенными средствами, поощряя национальное движение в самой Македонии. Последняя с конца 19 в. являлась театром почти непрерывавшегося восстания и партизанской борьбы; руководившие ими центры находились на территории независимой Болгарии. Но Берлинский конгресс разорвал не только Болгарию, создав этим источник бесконечных осложнений для будущего: то же сделал он и с сербами. Зап. провинции Сербии, Босния и Герцеговина (первая восставшая против турок в 1875), остались за пределами независимой Сербии.
По постановлению конгресса, они были оккупированы австр. войсками, при чем Австрия (с согласия России) явно стремилась превратить эту оккупацию в постоянную, что и было достигнуто «аннексией» 1908. К этому надо прибавить, что и с Ю. национальное объединение сербов не было закончено: т. н.
«Старая Сербия», очаг средневековой сербской культуры, по национальным воспоминаниям особенно ценная для сербского народа, на бблыпую половину осталась в руках Турции. Границы этой «старой» Сербии и Македонии были перепутаны совершенно безысходно: одни и те же местности и болгары и сербы объявляли «искони» своими.
Главным аргументом было место рождения того или иного национального героя. Тот факт, что сербы ссылались преимущественно на героев средневековых, а болгары на героев национальной борьбы с турками, показывает, как будто, что этнографически ближе к истине были болгары. Но разобраться в пестром национальном составе Македонии было трудно, — трудность увеличивалась тем, что в Македонии, кроме болгар и сербов, жили и румыны (куцо-влахи), тянувшиеся к независимой Румынии, а в юж.
Македонии весьма многочисленны были греки, дававшие нек-рые «права» на спорную землю и греческому королевству.
Все перечисленное достаточно объясняет, почему «Балканы», «балканская путаница», «балканизация» и т. п. стали нарицательными именами для всякого безысходного переплетения национальных интересов вообще.
Политика Берлинского конгресса не создала, а только усилила эту путаницу до невероятных размеров, создав ряд опорных точек для дипломатических интриг наиболее заинтересованных в балканском вопросе «великих держав». Из этих последних первое время, благодаря неудачной политике Александра III, брала верх решительно Австрия. Она не только безраздельно царила в Белграде, экономически господствуя над независимой Сербией (в 1885 на долю Австро-Венгрии приходилось почти 80% всего сербского ввоза), но, после ссоры рус. царя со своим кузеном, кончившейся низложением последнего, посадила и в Болгарию своего ставленника, принца Фердинанда Кобургского. Россия, после смерти Александра III всецело захваченная дальневосточным эпизодом своей борьбы с Англией, решила, как выразился один рус. министр иностранных дел, «поставить Балканы под стеклянный колпак» и, в видах лучшего
