агитаторов», к-рым оно пыталось приписать возникновение движения; в силу этого закона из А. выслано было несколько десятков испанцев и итальянцев, игравших активную роль в движении. После нек-рого временного затишья выступления возобновились; руководили ими анархисты, что сказывалось в эксцессах, к-рыми сопровождались многие забастовки, и в чрезвычайной многочисленности выступлений; руководители бросали рабочих в стачку при каждом удобном и неудобном случае: в 1907 состоялась 231 стачка, в 1908—118, 1909—138, 1910—298, — цифры огромные, если принять во внимание слабое развитие аргент. промышленности. В 1909 правительство впервые прибегло к оружию при подавлении стачек, а в 1910, — перед празднованием столетия республики, — произвело полный разгром рабочих организаций, сопровождавшийся массовыми арестами, избиениями и т. п. Использовав провокационный взрыв бомбы, брошенной полицейским в театре Колон в Буэнос-Айресе, парламент принял закон, ставивший «вне закона всех агитаторов, дабы каждый гражданин имел право убивать их как собак среди улицы»; тем же законом воспрещено было применение бойкота и затруднено или, точнее, сделано невозможным проведение забастовок. Должно отметить, однако, что закон этот имел, гл. обр., «демонстративное» значение и на практике весьма мало применялся. Несмотря на тяжелые потери, понесенные рабочими, движение 1900 — х гг. дало, однако, определенные результаты: в Буэнос-Айресе на всех предприятиях пришлось ввести 8 — часовой рабочий день, и почти во всей аргент. промышленности — повысить заработную плату.
Ко времени империалистской войны окончательно оформились политические группировки буржуазии, сменившие прежнее деление на федералистов и унитаристов.
Крупная буржуазия, как земледельческая, так и торгово-промышленная, объединилась в рядах единой партии — к онсерват ивной; средняя буржуазия выдвинула две близкие по программе партии: радикальную и демократическую.
Интересы мелкой буржуазии представляла социалистическая партия (см. выше, ст. 267). Первые после прекращения гражданской войны президенты (кроме «беспартийного» Л. Саенс-Пенья, 1892—1895) были консерваторами (М. Кинтана, 1904—1906, Х. Фигеро'а Алькорта, 1906—1910, Р. СаенсПенья, 1910—1914, де ла Плас, 1914—1916).
На президентских выборах 1916 власть перешла к радикалам (президентство И. Иригойена, 1916—1922, Д. Альвейра с 1922). Но эта «смена власти» не только не изменила принятого консерваторами курса «национальной политики», но сказалась усилением репрессий против рабоче-крестьянского движения, возросшего после войны, в связи с увеличением дороговизны жизни (в 1917 на 100% по сравнению с 1910) и под влиянием революционных событий в России и в Европе. Забастовки 1917 подавлялись вооруженной силой; это не остановило, однако, революционного движения, достигшего максимального напряжения в 1919, когда вБуэнос-Айресе объявлена была всеобщая забастовка. Буржуазия ответила на это «кровавой неделей», во время к-рой было убито и ранено свыше 4.000 рабочих: раз* гром рабочих кварталов производился бандами буржуазной молодежи совместно с полицией и войсками; с особым ожесточением преследовали рус. рабочих-иммигрантов, приписывая им агитацию за создание советов и «чрезвычайной комиссии». Это временное «боевое» объединение буржуазии было закреплено созданием «Патриотической Лиги» — под лозунгом: «Безопасность отечества и порядок»; в качестве особой задачи этой фашистской организации указывалась «борьба с иностранным большевистским засильем в рабочей среде». При Лиге организованы были штрейкбрехерские «рабочие бригады» из безработных иммигрантов, в избытке имеющихся на аргент. рынке труда.
Тем не менее, стачки продолжались стихийно. В 1919 в Буэнос-Айресе прошло 367 забастовок с 308.967 участниками, в 1920—206 с 134.000. Движение было поддержано с. — х. рабочими и мелкими фермерами. В связи с этим внимание и силы правительства были отвлечены от столицы в с. — х. районы, выступление к-рых грозило несравненно сильнее отозваться на «приходной смете» государства, чем забастовки рабочих Буэнос-Айреса: последним были даже сделаны нек-рые уступки в области зарплаты; % выигранных стачек в 1920 дошел до 50 %; часть рабочих выбросила даже лозунг 44 — часовой недели, но организовать на этом лозунге широкую кампанию не удалось. — Полученные рабочими уступки и, в частности, установление в большинстве производств довольно высоких (выше европейских) ставок зарплаты внесли известное успокоение в рабочую среду. Стачечная волна спала. Предприниматели использовали это для проведения принудительным порядком концентрации своих сил: организована была «Национальная Ассоциация Труда Аргентины», в к-рую принуждены были вступить все предприниматели, под угрозой объявления бойкота остающимся вне объединения. Ассоциация немедленно создала крупный денежный фонд для борьбы с рабочим движением и вступила в теснейший блок с «Патриотической Лигой». К делу борьбы с рабочим классом широко привлечено было и духовенство, предоставившее церковные помещения для обучения «военному делу» формируемых Лигой отрядов.
Обеспечив себя, т. о., в нек-рой мере на рабочем фронте, правительство с тем большей силой обрушилось на фронт фермерский и батраческий. В 1920—21 совместными усилиями Патриотической Лиги, полиции и войск подавлено было движение с. — х. рабочих в сев. провинциях (Чако, Кордоба, Мисионес и цр.) и Патагонии. Во время одной только карательной экспедиции в Патагонию убито было около 1.500 батраков; усмирения сопровождались истязаниями. Такие же карательные меры применены были к мелким фермерам, масса к-рых была насильственно выселена за неплатеж арендной платы, произвольно поднятой владельцами земли до непосильной
