между прочим, и такого рода постановление, из которого не может быть не выведено и общее заключение, что все распоряжения об имуществе недвижимом, совершаемые как при жизни, так и на случай смерти, должны быть делаемы по законам места их нахождения. Не так просто может быть разрешен занимающий нас вопрос по отношению определения прав на имущество движимое. Малышев, высказав сперва то положение что будто бы в нашем законодательстве принят тот принцип, что права на вещи движимые должны быть определяемы по законам местожительства лица, причем он, однако же, в подкрепление этого положения ссылается только на законы губерний привислянских и прибалтийских, далее сам опровергает правильность этого принципа и полагает, что и права на имущества движимые, подобно тому, как и права на имущества недвижимые, должны одинаково подлежать определению по законам места их нахождения, каковое положение впоследствии высказал также и Рейнке (Русско-польское междуобластное частное право. Жур. Мин. Юст. 1908 г. кн. 10, стр. 35). На самом деле, однако же, вопрос о том — по каким законам должны быть определяемы права на имущество движимое, по соображении имеющихся в этом отношении указаний в наших общих законах, не может быть разрешен на основании ни того, ни другого принципа. Напротив, по соображении указаний, имеющихся в этом отношении, как в только что упомянутом правиле 1279 ст., так равно и правилам 1289 и 1294 ст. X т., совершенно аналогичных по содержанию первому, но только относящихся к определению прав уроженцев Империи, временно пребывающих в Губерниях Царства Польского, или в Финляндии, а также и наоборот — уроженцев этих последних местностей, временно пребывающих в Империи, в ответ на этот вопрос нельзя, прежде всего, не прийти к тому заключению, что права на имущества движимые должны быть определяемы по законам места происхождения владельца имущества, вследствие того, что во всех этих статьях указывается вообще, что все распоряжения об имуществе движимом и капиталах, делаемые как при жизни, так и на случай смерти, должны быть совершаемы уроженцами Империи, находящимися на жительстве в областях, состоящих на особых правах а также в губерниях Царства Польского и Финляндии, по законам Империи, а уроженцами этих последних губерний и областей, находящимися на жительстве в Империи, по местным законам тех губерний и областей. Затем, в правиле 1284 ст., помещенной в одном отделении с правилом 1279 ст., имеется еще указание в отношении того — по каким законам должны быть определяемы права на имущество движимое лиц, не имеющих нигде постоянного жительства, каковые права должны быть определяемы по общим законам Империи даже и в том случае, если бы лица эти находились временно в одной из губерний, состоящих на особых правах, как это можно полагать, судя по месту, занимаемому этой статьей в одном отделении с 1279 ст. По соображении этих указаний наших общих законов нельзя не прийти к тому заключению, что если в видах определения того — по каким законам должны быть обсуждаемы права на имущество движимое, выставляется собственно то же начало, как и по отношению разрешения вопроса о том — по каким законам должны быть определяемы права личные и по состоянию. Если это начало представляется пригодным для разрешения этого последнего вопроса, то никак нельзя признать, чтобы оно представлялось правильным и как основание для разрешения первого. Напротив, нельзя не усмотреть, что применение его к определению прав на имущество может влечь за собой значительные неудобства и недоразумения, как по отношению определения способов приобретения прав на имущество, так равно их пространства и прекращения, вследствие того, что указания в
85
РАЗДЕЛЕНИЕ НОРМ ПРАВА.
