686 СРЕДСТВА СУДЕБНЫЯ. •слѣднее утвержденіе, напротивъ, не можетъ быть не принято къ руководству также и у насъ по тѣмъ же соображеніямъ, по которымъ перерывъ давности, сдѣланный или однимъ изъ кредиторовъ солидарнаго обязательства, или противъ одного изъ должниковъ его, не долженъ служить ни въ пользу прочихъ кредиторовъ, ни во вредъ другимъ должникамъ. Далѣе, слѣдуетъ въ добавленіе къ тому положенію, что давность вообще должна подлежать перерыву вслѣдствіе предъявленія иска, замѣтить еще, что перерыву она должна подлежать одинаково, какъ въ случаяхъ предъявленія иска въ судѣ государственномъ, такъ и третейскомъ въ отношеніи тѣхъ исковъ, предъявленіе которыхъ допускается закономъ и этому послѣднему суду, а въ судѣ государственномъ одинаково, какъ. въ гражданскомъ, такъ и уголовномъ по отношенію тѣхъ исковъ, предъявленіе которыхъ допускается закономъ этому суду, и, притомъ, одинаково, какъ посредствомъ предъявленія въ нихъ исковъ первоначальнаго, или встрѣчнаго, такъ и посредствомъ заявленія просьбы для •осуществленія ихъ права или о вступленіи въ дѣло въ качествѣ третьяго лида на сторону истца, или же о привлеченіи къ дѣлу въ качествѣ отвѣтчика третьяго лида, на томъ основаніи, что по нашему уставу гражданскаго 'Судопроизводства, какъ это было указано мной въ другомъ моемъ трудѣ (Опытъ Коммент. къ уст. гр. суд., изд. 2, т. III, стр. 181—183), должно считаться допустимымъ осуществленіе права на искъ одинаково всѣми этими способами. Предъявленію иска, какъ обстоятельству, долженствующему прерывать давность, нашъ законъ противополагаетъ простое оглашеніе его предмета, какъ такое обстоятельство, которое, напротивъ, прерывать давность не можетъ, подъ каковымъ дѣйствіемъ, по объясненію Энгѳльмана и сената (рѣш. 1873 г., 710; 1874 г., № 618; 1877 г., № 53 и друг.), слѣдуетъ разумѣть, напр., объявленіе истца о предметѣ иска,, или подачу куда-либо, хотя бы даже и въ судебное мѣсто, простого явочнаго заявленія или прошенія о нарушеніи его права и другія подобныя.
Другое обстоятельство, могущее прерывать давность исковую, указаніе на которое, какъ я замѣтилъ нѣсколько выше, можетъ быть выводимо изъ правила 1550 ст. X т. заключается, какъ объяснили наши цивилисты, а также еенатъ, въ устраненіи со стороны лица обязаннаго нарушенія права лица имъ управомоченнаго посредствомъ его признанія. По объясненію Энгельмана и Ёр. М. это обстоятельство должно быть принимаемо за основаніе перерыва давности для всѣхъ исковъ одинаково, какъ личныхъ такъ и вещныхъ и, притомъ, одинаково для тѣхъ и другихъ, какъ вслѣдствіе признанія со стороны лица обязаннаго или нарушителя чужого вещнаго права лица управомоченнаго, выраженнаго ими положительно все равно внѣ суда, или передъ судомъ, такъ и вслѣдствіе признанія косвеннаго; выразившагося, папр., въ прекращеніи нарушенія права вещнаго, или же въ исполненіи права обязательственнаго, или части его, платежѳмъ, папр., процентовъ, или выдачей новаго долгового документа, или же установленіемъ по обязательству какого-либо обезпеченія, напр., поручительства, или залога, или же въ другихъ подобныхъ дѣйствіяхъ, указывающихъ прямо или косвенно на признаніе права лица имъ управомоченнаго. Побѣдоносцевъ и сенатъ, напротивъ, указываютъ на это обстоятельство, какъ на обстоятельство, могущее прерывать только давность, установленную для иековъ о правахъ обязательственныхъ, что представляется, разумѣется, вполнѣ согласнымъ съ правиломъ 1550 ст., какъ правиломъ, говорящимъ дѣйствительно о перерывѣ давности только для исковъ объ этихъ правахъ, но, несмотря на это, не можетъ быть не признано вполнѣ правильнымъ и указаніе Энгельмана и Кр. М. на возможность принятія этого обстоятельства за основаніе къ допущенію перерыва давности и для исковъ о правахъ вещныхъ, па томъ основаніи, что имъ одинаково устраняется то нарушеніе, которое могло служить первоначально поводомъ къ предъявленію иска,
