ЮРИДИЧЕСКІЯ СДѢЛКИ, ИХЪ ПОНЯТІЕ и виды. 541 Въ уложеніи итальянскомъ, напротивъ,. не только нѣтъ общихъ поста-' новлеиій о недѣйствительности юридическихъ сдѣлокъ, но и тѣ частныя его постановленія, въ которыхъ указываются основанія собственно исковъ о недѣйствительности и уничтоженіи обязательствъ и договоровъ, во многомъ представляются отличными отъ аналогичныхъ постановленій права римскаго и уложенія саксонскаго. Такъ, оно, во-1-хъ, не различаетъ прямо ничтожности и оспариваемости сдѣлокъ, а говоритъ вообще объ искахъ объ уничтоженіи и недѣйствительности договоровъ, и во-2-хъ, какъ на основанія такихъ исковъ указываетъ, между прочивъ, на отстутствіе дѣеспособности лица, принявшаго на себя обязательство по договору, постановляя въ этомъ отношеніи, что такой искъ допускается, когда или малолѣтній, состоящій додъ опекой, совершилъ такой договоръ безъ согласія его законнаго представителя, или малолѣтній, освобожденный отъ опеки, совершилъ его безъ содѣйствія попечителя, да и то за исключеніемъ тѣхъ случаевъ, когда малолѣтній своими продѣлками или дѣйствіями скрылъ свое малолѣтство, или же когда онъ по достиженіи совершеннолѣтія одобрилъ и подтвердилъ его (агЬ. 1300, 1303, 1305 и 1309). Кромѣ этого, изъ его постановленій о существенныхъ условіяхъ дѣйствительности договоровъ нельзя не извлечь указанія также и на другія основанія допустимости исковъ о ихъ недѣйствительности, и именно допустимости ихъ вслѣдствіе отсутствія дѣйствительнаго согласія на заключеніе договора, какъ-даннаго или по ошибкѣ, или же вслѣдствіе насилія, угрозы и обмана (агі. 1108); а также вслѣдствіе совершенія договора о предметѣ, изъятомъ изъ гражданскаго оборота, или вслѣдствіе отсутствія всякаго въ немъ основанія, или же наличности основанія ложнаго и противозаконнаго, когда договоръ собственно уже вовсе не можетъ имѣть никакой силы и дѣйствія (агі. 1116 и 1119). Послѣднія слова, быть можетъ, и представляютъ нѣкоторое основаніе видѣть намекъ на различеніе и итальянскимъ уложеніемъ обязательствъ собственно ничтожныхъ, такъ не могущихъ имѣть никакого дѣйствія, отъ обязательствъ недѣйствительныхъ, какъ подлежащихъ только оспариванію и, затѣмъ, уничтоженію не иначе, какъ по признаніи спора о ихъ дѣйствительности уважительнымъ. Если, однакоже, въ словахъ этихъ и видѣть намекъ на это, то это, собственно говоря, никакого значенія имѣть не можетъ, вслѣдствіе, того, что, если въ какихъ случаяхъ по уложенію итальянскому договоры и могутъ считаться ничтожными безусловно, то въ очень немногихъ, вслѣдствіе того, что оно во всѣхъ другихъ случаяхъ недостатка той или другой существенной принадлежности договора, въ отличіе отъ права римскаго и уложенія саксонскаго, какъ, налр., въ случаяхъ заключенія договора лицомъ недѣеспособнымъ или ограниченнымъ въ его дѣеспособности, а также подъ вліяніемъ насилія или заблужденія, допускаетъ только искъ о его недѣйствительности или уничтоженіи, изъ чего возможно заключить, что въ этихъ случаяхъ оно не считаетъ договора ничтояшымъ абсолютно.
Въ нашемъ законѣ такъ же, какъ и въ. уложеніи итальянскомъ общихъ правилъ о недѣйствительности юридическихъ сдѣлокъ нѣтъ; но зато есть не мало частныхъ указаній на тѣ или другія основанія ихъ недѣйствительности, съ которыми намъ уже не разъ приходилось встрѣчаться въ предшествующемъ изложеніи, какъ при разсмотрѣніи постановленій его о правѣ и дѣеспособности лицъ какъ физическихъ, такъ и юридическихъ, а также о принадлежностяхъ юридическихъ сдѣлокъ и которыя, поэтому, приводить здѣсь вновь нѣтъ надобности. Постановленіями его, содержащими въ себѣ эти указанія такъ же, какъ и аналогичными имъ опредѣленіями нрава римскаго и новѣйшихъ законодательствъ, гарантируется собственно точное соблюденіе требованій его въ отношеніи принадлежностей юридическихъ сдѣлокъ; отличаются же они отъ этихъ опредѣленій права римскаго и уложенія саксонскаго въ томъ, что въ нихъ подобно тому, какъ и въ уложеніи итальянскомъ, не проводится различія
