В нашем законе общих определений об условиях действия обычая нет, а сделаны только довольно многочисленные указания на те частные случаи, когда допускается законом применение обычая. Этот пробел в нашем законе может быть восполнен не иначе, как по соображении понятия обычая, как правовой нормы, указывающего вместе с тем и те условия, при наличности которых действие обычая может считаться допустимым, как вытекающие из самого понятия обычая. Определение этого понятия не может, конечно, быть и у нас иное, какое установлено уже, напр., Бароном по соображении указаний юристов римских и какое предлагают также и некоторые из наших цивилистов, как, напр., Мейер (Рус. гр. пр., изд. 2, т. I, стр. 19), Малышев (Курс общ. гр. пр., т. I, стр. 77), Шершеневич (Курс тор. пр., т. I, стр. 68), Платонов в его реферате Петербургскому юридическому обществу „Об условиях применения мировыми судьями местных обычаев при разрешении гражданских дел“ (Журн. гр. и уг. пр., 1881 г., кн. 4, проток., стр. 71), Васьковский (Учеб. гр. пр., вып. 1, стр. 40), Дружинин в его заметке — „Юридические обычаи и условия их применения“ (Юрид. Газ. 1894 г., № 15) и Боровиковский (Отчет судьи, т. 3, стр. 63—65), по соображении какового определения они указывают те же собственно и условия действия обычая, которые были указаны юристами римскими и именно; во-1-х, чтобы обычай в виде правовой нормы был уже соблюдаем в течение известного более или менее продолжительного времени, и во-2-х, чтобы он вытекал из народного убеждения. Это условие собственно действия обычая, как правовой нормы, вытекающее из самого его понятия и, потому, обязательно подлежащее принятию во внимание при констатировании обычая, несмотря на отсутствие указаний на него в законе; но затем, должны быть указаны еще и другие условия собственно уже допустимости применения обычая при решении дел в судебных местах, указания на которые имеются отчасти уже в самом законе, а отчасти сделаны и некоторыми нашими цивилистами, а также и сенатом. Впрочем, вопрос об определении собственно этих последних условий значительно усложняется тем обстоятельством, что в тех законах, которые имеют в отношении определения действия обычая значение постановлений права материального, указываются просто случаи, когда допускается руководство обычаем при определении тех или других правоотношений, между тем, как в законах судопроизводственных имеются уже такие постановления, которые или определяют различно условия допустимости применения обычая при решении дел в тех или других судебных местах, или же вовсе не упоминают о допустимости его применения в некоторых из них. Так, о допустимости руководства обычаями при решении дел в общих судебных местах нового устройства в уставе гражданского судопроизводства ничего не говорится; между тем, как о допустимости применения обычая при наличности тех или других условий в судах мировых, коммерческих и сословных, имеются особые постановления, Именно, 352 ст. XI т. 2 ч. уст. суд. торг. коммерческим судам дозволяет принимать в основание их решений в тех случаях, на кои нет точных и ясных законов, торговые обычаи, из какового постановления Малышев (Курс общ. гр. пр., т. I, стр. 103), Цитович (Учебник тор. пр., вып. 1, стр. 33) и Шершеневич (Курс тор. пр., т. І, стр. 69) совершенно основательно выводят то заключение, что ввиду того обстоятельства, что условием допустимости применения торгового обычая ставится обстоятельство отсутствия ясного закона на случай, подлежащий решению суда, и за самым обычаем в этих случаях может быть признано значение только субсидиарное или значение только нормы права дополнительной к закону на случай, им положительно неразрешаемый, не могущий поэтому, ни в каком случае, ни отменять, ни
