явление воли сторон состоялось только по виду, но когда на самом деле каждая из сторон заблуждалась в воле другой стороны и изъявляла свою волю несоответственно воле другой, когда, напр., одна сторона давала другой известную сумму денег, полагая, что она дает ей в заем, а другая полагала, что деньги эти ей даются как подарок и когда вследствие такого недоразумения нельзя было признать состоявшимися ни договор займа, ни договор дарения. Ошибки другого рода признавались, напротив, заблуждением несущественным — error non essentialis, не могущим оказывать какое-либо влияние на существование сделки, как, напр., заблуждение только в имени и качествах другой стороны, в названиях и несущественных свойствах или побочных частях предмета сделки и проч. Также точно и за ложным мотивом сделки, побудившим ее заключить, правом римским не признавалось значения такого заблуждения, которое могло бы оказывать влияние на существование сделки, на том основании, что лицо, заблуждавшееся в мотиве, все же желало заключить сделку, за исключением только немногих случаев, когда заблуждение в мотиве служило единственной побудительной причиной к совершению сделки, т. е. когда мотив имел значение такого предположения сделки, при отсутствии которого самая сделка не была бы совершена, причем, однако же, в отношении допустимости опорочения таких сделок различались сделки безмездные и возмездные. Именно, в то время, как опорочение первых по причине такого заблуждения в мотиве при совершении сделки допускалось относительно довольно во многих случаях, как, напр., в случаях дарения женихом невесте, когда, затем, брак, в предположении которого дарение было сделано, заключен не был, назначение кого-либо наследником из посторонних, когда завещатель полагал, что у него нет собственных детей и многих других; опорочение вторых допускалось, напротив, в очень редких случаях, как, напр., в случаях уплаты несуществующего долга и очень немногих других.
В тех, напротив, случаях, когда заблуждение при совершении сделки было вызвано обманом противной стороны, опорочение ее правом римским допускалось всегда, как путем actio doli, так и exceptio doli; если же при совершении сделки сторона была введена в обман третьим лицом, то допускался только иск о возмещении убытков против обманщика; если же, наконец, заблуждение при совершении сделки было вызвано взаимным обманом обеих сторон по отношению друг к другу, то ни одна из сторон не имела права начинать иск одна против другой, но, несмотря на это, сделка в случаях неисполнения ее сторонами добровольно все же признавалась недействительной.
Далее, правом римским признавалась ничтожной сделка в случаях физического насилия над лицом принужденным к совершению сделки или механического его принуждения к этому, когда, напр., кто-либо насильно подписывал договор его рукой, вследствие того, что лицо, принужденное к совершению сделки таким образом, не только не желало наступления каких-либо последствий сделки, но даже не изъявило воли на ее заключение, причем, для ничтожности такой сделки, считалось безразличным то обстоятельство — было ли насилие значительным и непреодолимым или нет. Хотя, затем, право римское и отличало от такого собственно физического насилия угрозу или насилие психическое, но, несмотря на это, оно при наличности известных условий допускало опорочение сделки, совершенной под влиянием и такого принуждения. Отличие этого последнего принуждения от физического насилия право римское усматривало в том, что в случае физического насилия принуждаемый к совершению сделки вовсе не хотел ее совершить, между тем, как в случае угрозы совер-
