дует отличать при производном приобретении права от преемства те случаи, когда на основании существующего права устанавливается в пользу другого лица какое-либо право иного рода или какой-либо сервитут на имуществе, в каковых случаях правом римским никакого преемства усматриваемо не было, подкрепление каковому заключению нельзя, кажется, не видеть в правиле 514 ст. X т., указывающем случаи установления собственником имущества, без передачи права собственности на него, каких-либо прав на него другого рода в виде права отдельного владения и пользования им, в каковых случаях отдельные владельцы имущества никак не могут быть почитаемы частными правопреемниками собственника, вследствие того, что они являются только совместными с ним осуществителями некоторых из его прав на имущество, а никак не его преемниками. Таким образом, в этом последнем случае, хотя и имеет место перенесение с одного субъекта на другой известных правомочий, что происходит и при действительном преемстве в них, но преемства в правомочиях нет. Правом римским указывалось еще по отношению вообще производного приобретения прав, что никто не имеет права передать другому более прав, чем сам имеет. Сенат справедливо, кажется, усматривает выражение этого принципа и в нашем законе, выраженном в правиле 521 ст. X т., которое хотя и дозволяет собственнику такого имущества, которое находится во временном владении другого лица, передавать другому право собственности на него, но, однако же, не стесняя этим прав отдельного владения (реш. 1868 г., № 771; 1874 г., № 272 и друг.). Само собой разумеется, наконец, что и у нас, подобно тому, как это делало и право римское, следует отличать от перенесения правомочий их изменение только в содержании или объеме, без перехода их от одного лица к другому, но в руках одних и тех же субъектов или обладателей их.
Различные события внешнего мира или явления природы, как юридические факты, независимые от воли людей, настолько многочисленны и разнообразны, что на выяснении значения каждого из них в отдельности представляется более удобным остановиться в особенной части настоящего труда, при рассмотрении по существу отдельных правомочий. Действия людей, как юридические факты, напротив, представляют собой такую определенную группу, что рассмотрение их здесь в общей части представляется вполне удобным и возможным; а так как они представляются в двух главных видах: в виде действий дозволенных, выражающихся в различного рода юридических сделках, и действий недозволенных, то дальнейшее изложение настоящей главы и должно распасться на два параграфа, из которых в первом должны быть рассмотрены юридические сделки, а во втором — недозволенные действия.
По определению Барона, юридическая сделка, или юридический акт — negotium или actum есть дозволенное изъявление воли стороны, направленное непосредственно на известное юридическое последствие, т. е. на возникновение, изменение, перенесение или прекращение правоотношения. По соображении этого определения юридической сделки, Барон указывает, далее, на следующие необходимые признаки ее: во-1-х, чтобы изъявление воли было дозволенное, так как изъявление воли недозволенное не может обосновать сделки, причем самое изъявление воли может быть или простое, как, напр., заключение консенсуального договора, или же соединенное с известным действием, напр., пере-
