ществ их инвентарь или, все равно, вещи, поименованные в 1182 ст. X т. и 468 ст. XI т. уст. кред. прежнего издания. Против правильности этого заключения, однако же, совершенно справедливо возражает Барац в его статье „О чужеземном происхождении большинства русских гражданских законов“, говоря, что хотя отнесение предметов сельскохозяйственного инвентаря к принадлежностям земельных имений совершенно согласно с понятием принадлежности, но что, несмотря на это, отнесение их к разряду принадлежностей ввиду 401 ст. X т. нашего закона, квалифицирующей эти предметы, как-то: земледельческие орудия, скот, всякие припасы и проч. самостоятельными движимыми вещами, представляется положительно невозможным, вследствие чего представляется невозможным и обобщение и тех исключительных законов, как, напр., постановлений устава кредитного, которыми предметы эти относятся к разряду принадлежностей земельных имуществ (Жур. гр. и уг. пр., 1885 г., кн. 9, стр. 76—77). На невозможность обобщения этих последних законов с целью определения тех предметов, которые должны быть признаваемы за принадлежности земельных имуществ, впрочем, еще гораздо ранее в нашей юридической литературе указывал Варадинов, который разделяет принадлежности этих имуществ на общие, указанные в общих правилах закона по этому предмету, и особенные, указанные как в уставе кредитном, так и в некоторых других частных узаконениях, причем он утверждает, что законы эти должны быть применяемы по их буквальному смыслу и что распространение применения по аналогии специальных или особенных узаконений по этому предмету ни в каком случае допускаемо быть не должно, ввиду их специальности и исключительности, определяющих с точностью и объем их применения (Исслед. об имущ. пр., вып. 1, стр. 141—143). Правильность этого последнего заключения подтверждается как нельзя лучше и содержанием указа 11 октября 1762 г., показанного одним из источников правила 401 ст., в котором сказано, что хотя вотчины суть имущества недвижимые, но что в них бывает многое число движимого, как-то: лошади, скот, хлеб сжатый и молоченный, инструменты, материалы и разные припасы, то таковые следует считать имуществами движимыми, причем добавлено, что и раздел им чинить, как о движимых имуществах указано. Последние слова уже положительно указывают на то, что инвентарь земельных имений не может быть относим к разряду их принадлежностей, так как им, по крайней мере, по отношению раздела его указываются такие последствия, которыми нарушается тот коренной принцип, в силу которого принадлежность должна следовать судьбе главного предмета и почему приходится скорее склониться к признанию правильным утверждения Гуляева, высказанным им в его статье „Крестьянский двор“, о том, что признание движимости вообще за принадлежность недвижимости чужда, по крайней мере, нашим общим законам, к этому предмету относящимся (Жур. Мин. Юст. 1899 г., кн. 4, стр. 86). Победоносцев, по-видимому, также не решается присвоить распространительное применение специальному закону устава кредитного, указывающему принадлежности имений, заложенных в кредитных установлениях, так как он по поводу этого закона говорит только, что особый вопрос возникает о принадлежностях недвижимых имений, заложенных по частным закладным или в кредитных установлениях при описи их для продажи, в каковом случае, говорит он, закон относит к принадлежностям этих имений предметы, поименованные в уставе кредитном (Курс гр. пр., изд. 4, т. I, стр. 40).
Другие частные или специальные постановления закона о принадлежностях земельных имуществ содержатся, во-1-х, в 28 ст. приложения к 23 ст. XII т. уст. сельск. хозяйст., которой к разряду принадлежностей
